Охотница за душами

— Ты права во всём. Мы действительно подозреваем, что Нам — внук Сейрю. И Воин — именно тот «лохматый». А Палач… Палач, как ты понимаешь, находился в растрёпанных чувствах. Если ты не забыла, не так давно случилась одна неприятная для него годовщина. Так вот, в этот раз его «вытащил» именно Воин. И сейчас, благодаря его действиям, Палач готов работать. Единственное, чего ему в данный момент не хватает, так это фундамента для работы. Вит, знаешь ли, ученик этого эмиссара. И готовый мастер сновидений. Он, скажем так, Палача «предупредил». И теперь наш общий друг не знает, с какого конца браться за эти осколки Братства. То ли пытаться разговаривать с ними, то ли сразу убивать. Если получится. Собственно, это и будет моя первая просьба. — Александр снял очки и потёр переносицу. — Лучше тебя разведчиков пока ещё не придумали. А раз уж ты так светишься от энтузиазма, то не могла бы ты попробовать узнать, что замышляют Вит и компания? Хотя бы в общих чертах. Тогда Палачу будет чуть проще. А то у него ещё и целый отдел на шее.

Тень ответила не сразу, задумчиво накручивая на кончик пальца туманную прядь.

— Значит, вытащил Палача… — наконец, негромко пробормотала она и чуть прикусила губу, глядя куда-то мимо Светлова. — А его сын — мастер сновидений, тени разума… И ещё какой-то Сулей-Нам… Значит, так! — Женщина звучно хлопнула ладонью по столешнице и вновь сфокусировала взгляд на собеседнике. — Ты мне сейчас ничего о них не рассказывай, чтоб чаша моя была пуста. Я посмотрю сама. Незамутнённо, так сказать. Хорошо, с этим разобрались, а что у нас во второй части Мерлезонского балета?

Александр прищурился. В косых лучах солнечного света его лицо неуловимо изменилось, став чуть старше. Наметились морщинки в уголках глаз и губ, лоб пересёк старый, давно рассосавшийся шрам. Гостья чуть поморщилась, и морок исчез, растворяясь в улыбке хозяина кабинета.

— Узнаю Тень, — сказал Светлов и всё-таки закурил, разгоняя ладонью дым, чтоб не шёл на собеседницу. — Второе. Тут совсем весело. Как ты любишь. Мне, знаешь ли, пришло в голову, что ты — опосредованно, конечно — тоже являешься порождением Ночи. — Он вскинул ладони, предупреждая бурю. — Не надо возмущаться, это не моё мнение. Это мнение, которое может сложиться у вполне определённых личностей. — Александр закусил дужку так и не надетых очков. — Что если мы с тобой разыграем перед детьми Ночи небольшой спектакль? Перед всеми сразу. Représentation,[11] которое позволит нам немного сместить чашу весов в нашу сторону? Попугаешь их своим присутствием. Из вампиров тебя помнит только Михаил, но мы с этим разберёмся. Оборотнями ты не очень интересовалась. Я понимаю, что прошу о многом, но твоё присутствие может серьёзно повлиять на заключение договора. А он, поверь, очень важен.

Солнечный зайчик от очков настиг гостью кабинета, пробежался у неё по щеке, отразился на стене и занял выжидательную позицию на потолке, возле люстры, когда Александр Евгениевич водрузил очки на привычное место.

— Узнаю Алехандро, — ехидно передразнила его Тень. — Многого он просит. Чего ты такого попросил, интересно мне знать? Мало того, ты ведь ещё не сказал ничего конкретного. Что за спектакль, как попугать, при чём тут я? Объясни на пальцах, а то я такое порождение Ночи устрою, что взвоете все.

Светлов усмехнулся.

— Надо будет надувать щёки и разыгрывать из себя «отца русской демократии». Дети Каина, потомки Корвинуса и Охотники слишком погрязли в осознании своей силы и уникальности. Тем, что мне дозволено, я не смогу разубедить их в этом. Надо будет показать им, что Агентство не только выступает, как посредник в переговорах и заключении союза, но и может в случае чего сделать «а-та-та». Вот ты и будешь на короткое время воплощением этого «а-та-та». Импровизируй. Это у тебя всё равно получается лучше всего. Предстанешь им в образе воплощения Ночи — пусть испугаются. Что, собственно и требуется.

— О-о, это страшное слово «импровизируй», — весело фыркнула женщина и тут же зачем-то отобрала у Светлова очки и водрузила себе на нос. Спустила на самый кончик, посмотрела на собеседника поверх стёкол. — Над воплощением я… подумаю. Что стоит первым в очереди, потомки и дети — или ученики и внуки?

— Ученики и внуки, — твёрдо ответил Александр. — С потомками и детьми ещё нужно провести предварительные беседы. — И вдруг коротко и весело рассмеялся. — Совершенно потрясающий блеф, — пояснил он в ответ на чуть непонимающий взгляд, — работаем исключительно на голом самолюбии и наглости. Давно такого не было. И отдай очки. Это, в конце концов, часть моего делового стиля. Я без них выгляжу несолидно, ma chere amie.[12]

Тень издала короткий смешок и надела очки на макушку старому другу, стёклами к потолку, походя взъерошив короткие светлые волосы.