Охотница за нечистью. Часть 2 (СИ)

Лера хорошо помнит тот момент, как лезвие её клинка вертикально скользило по синим венам. Как титулованная, ненавистна ей кровь стекала на пол. Как она начинала терять сознание. И как Марк тряс её за плечи, перевязывая рану куском ткани от своей рубашки. И она помнит тот момент, как очнувшись утром в лазарете Королевского Двора, кричала на него, что он отобрал последнее, что у неё было. Шанс вновь увидеться со своим возлюбленным. Помнит, как кричала, чтобы он убирался прочь и больше никогда не подходил к ней. И она совершенно ясно помнит тот момент, как он пораженный с нескрываемой болью на лице сделал то, о чём она просила и желала — ушел.

— Мы больше никогда не говорили об этом и в конечном итоге отдалились друг от друга, — она вновь вернула себе свой ровный, но тихий голос. — Я вижу, как ты смотришь на нас, когда мы говорим. Не переживай, он никогда не интересовался мной, эта лишь забота с его стороны. Только на тебя он смотрит по-особенному, так как ни на кого не смотрит.

— Спасибо, спасибо за то, что рассказала, — промямлила Тина.

Лера пожала плечами и отвернулась от неё, обратно положив голову на подушку.

Кристина, смахнув подступившие слезы, посмотрела на Марка. Встретившись взглядом с его серыми глазами, она встала и сделала, то, что привело всех присутствующих в комнате в изумление.

Она подошла к парню, который сидел с остальными мужчинами и, схватив его за воротник рубашки, наклонилась к нему и поцеловала под общие охи и вздохи.

Оторвавшись от девушки, Марк ошарашено прошептал:

— За что?

— За тебя.

_________________________________

* Фотографической.

Глава 11

Торфяные болота

Старинный кукольный домик стоял в её хранилище на трельяже. Она любила изредка пересовывать маленькую мебель с места на место и при этом любоваться на себя в зеркале. Рамония не находила ничего плохого в любовании. В конце концов, все любят себя, но мало кто в этом признается. Мы – это единственный человек, которого мы по-настоящему любим.

Маленькая, бутафорская, детская комната была обставлена по французскому шику. Сам Дамьен, узнав о её увлечении, когда-то подарил ей эту колыбель для малыша, этот столик, маленький комод и зеркальце. Она лелеяла и хранила свой кукольный дом точно так же, как и свои обожаемые зеркала. Реликвии народца холмов.

Аккуратно захлопнув двери игрушечного домика и закрыв его на ключ, Рамония встала и подошла к зеркалу Потерянных душ. К самому её нелюбимому зеркалу. Почти все, кому она когда-либо показывала это зеркало рыдали или же сходили с ума от отчаяния и горя, либо же долгими днями просиживали перед ним, наблюдая за близкими, которых потеряли.

Госпожа тяжко вздохнула. Когда-то это были отличные пытки. Но была одна проблема, лично она в этом зеркале никого никогда не видела. Она ведь теряла братьев, сестер, любовников и любовниц, но всё равно это зеркало всегда отражало лишь её образ. Она не раз задавалась вопросом: почему так? Но сама лично никогда не находила на него ответа. Дамьен, её старый и такой наивный друг, пытался объяснить ей причину: Рамония не видит никого в отражении зеркала Потерянный душ лишь потому, что по-настоящему любимых людей она не теряла. Госпожа только смеялась этому. Не могла же она сказать Князю вампиров, что в её темном сердце нет места любви и что скорей всего, она никого так и не увидит в этом зеркале, потому что никогда никого не полюбит.

Рамония действительно ненавидела это зеркало, но никак не могла с ним расстаться, ведь оно было идеальным орудием пыток. Она представляла себе, как схватит девчонку Кристину Ивашкову за её темные волосы, скрутит их в жгут и заставит наблюдать за своими родителями, как они были счастливы, а потом принудит смотреть её, как они умирали. Особенно, как умирал её отец, преданный собственной сестрой. Госпожа рассмеялась. Довольно выдохнув, она вновь подошла к трельяжу и, схватив колокольчик с подноса, позвонила.

Через несколько минут на пороге её хранилища стоял обнаженный Мортен. Озорно улыбнувшись, обнажив свои гнилые зубы, он подошел к своей Госпоже и присел в забавном реверансе.

— Плут, — холодно улыбнувшись, прошептала она.

Мортен лишь довольно хмыкнул, его непослушные кудрявые волосы закрывали тёмные глаза. Глаза как у нашей матери Лилит, подумала Рамония. Ей вспомнились те века, когда обыкновенные смертные выгоняли их с лесов и холмов своим огнем, а всё из-за этих тёмных глаз, присущих любому уроженцу их народа. А потом Рамонии вспомнились совсем не давнее происшествие: Цветущие холма пылающие в огне, от чёртовой магии охотников!

Госпожа недовольно скривилась, от чего её прекрасное, но в тоже время устрашающие лицо, исказилось в недовольную гримасу. Мортен заметив беспокойство своей Госпожи, подошел к ней сзади и, обвив её поясницу своими руками, прижался к ней худощавым телом. Опустив губы к её уху-кисточке, он прошептал:

— Вы красивы, как цветы, и губительны, как смертный яд.

— Я знаю, Мортен, — она улыбнулась и, закрыв на секундочку глаза, откинула голову на его плечо: — Подготовь мне портал, брат.