Охотница за снами

Я вдохнула поглубже и зашла внутрь. В первый раз одна. В кармане лежали три зеленые бумажки – купюры. И горсть монет. Около кассы стоял большой ящик с раздвижной стеклянной крышкой. Я достала мороженое, потом еще одно. Такое же, как то, которое Андрей покупал в магазине в поселке. Конечно, сейчас было уже холодно, но мне все равно очень захотелось.

Сонная кассирша равнодушно бросила мороженое в прозрачный мешочек, взяла у меня деньги, отдала сдачу и чек. Для нее я была одной из сотен, которые проходили мимо за рабочее время. А у меня внутри все дрожало. Как в тот день, когда вместе с отцом обошла все заросли стрельца и посадила в клетку свою первую пойманную ларну.

Когда я вошла в квартиру, Андрей замер с приоткрытым ртом. Вид у него был немного глупый и смешной, и я не смогла сдержать улыбку. И гордо показала ему мороженое – как ребенок свой первый криво нарисованный домик.

- Сама?! Молодчина, - он поцеловал меня. – А волосы все-таки жаль. Но так тоже хорошо. Прости, что тебе пришлось это сделать.

- За что? – удивилась я. – Это же для нас обоих.

- Давай я сварю кофе, и мы его выпьем с мороженым. Тем более тебе предстоит пытка.

Насчет пытки Андрей не шутил. Карие глаза Елены хорошо были видны на фотографии. Две тонкие пленочки, которые плавали в растворе в маленьких коробочках, должны были сделать мои такими же.

- А я буду через них видеть? – с опаской спросила я, глядя на линзу, стоявшую на кончике пальца, как маленькая чашечка.

- Да, они прозрачные. Бывают бесцветные и с диоптриями. Для тех, кто плохо видит, как очки. Некоторые на один раз, другие можно потом снова надевать. Эти просто меняют цвет, многоразовые. Левой рукой, пальцами, оттяни веко, а правой надень линзу на глаз. Не бойся, это не больно. Сначала немного неприятно. Если не получится, надо вытащить, промыть и снова попробовать.

Не сразу, но получилось. Сложнее всего было не закрывать глаза, которые упорно сопротивлялись вторжению. Я взяла паспорт и подошла к зеркалу, сравнивая себя с фотографией.

- Знаешь, все равно не очень похоже.

Андрей долго рассматривал меня, переводя взгляд с паспорта на мое лицо и обратно, и вынужден был согласиться, что общее есть, но не настолько, чтобы различия не бросались в глаза.

- Тогда мы сделаем иначе. Я достану справку о пластической операции. О том, что тебе изменили лицо. Это веское основание для замены паспорта. Даже стирать его не придется.

- Как изменили лицо? – не поняла я.

Чем больше я узнавала этот мир, тем сильнее он удивлял меня, причем удивлял неприятно. Люди здесь делали множество странных и, на мой взгляд, совершенно бессмысленных вещей. Менять лицо – зачем, как? Даже если оно не нравится. Другое лицо – это ведь как другой человек.

- Тайра, ну как делают операции? Врач что-то разрезает, удаляет, зашивает рану. Лицо можно перекроить, как платье. Кому-то не нравится нос, кому-то уши или губы. У кого-то морщины или шрамы. Все можно изменить, были бы деньги. Такие операции очень дорого стоят. Да что там, даже пол можно изменить. Была женщина – стал мужчина. И наоборот.

- Ты шутишь? – я не могла в это поверить. – Ну ладно шрамы или морщины, всем хочется быть молодыми и красивыми. Но чтобы мужчина захотел стать женщиной?!

Андрей поискал что-то в интернете и показал мне фотографию красивой женщины, в которой, правда, было заметно что-то грубоватое.

- Это бывший мужчина. Таких называют трансгендерами. Он с детства чувствовал себя женщиной и страдал от этого. Ему отрезали все мужское и слепили все женское. Грудь и все прочее. Хотя, конечно, настоящей женщиной он все равно не стал. Родить не сможет и всю жизнь должен будет принимать лекарства, чтобы выглядеть как женщина. Ну, чтобы волосы не росли, голос был больше похож на женский. Так что лицо – вообще ерунда. Надо было мне сразу об этом подумать.

43.

Андрей

Когда я сказал, что нас, точнее, Тайру, не оставят в покое, это был наихудший вариант. Моя обычная привычка: брать два крайних направления, в которых могла развиваться ситуация. Оптимальное и самое поганое. Оптимальное после рассмотрения можно было смело отбросить, потому что оно чаще всего оказывалось равносильно чуду, а вот поганое я всегда анализировал от и до. В большинстве случаев реальным оказывалось что-то среднее, но так я уже был готов к самому худшему сценарию.

Говорить об этом Тайре я не собирался, но и ждать, пока снова придут с ножом к горлу и пистолетом под ребра, было бы глупо. Связи за годы работы в «Юрионе» у меня наросли нешуточные. И хотя сам я уголовными делами не занимался, тропинки в криминальный и коррупционный мир протоптал. Тут у нас с Тайрой тоже было кое-что общее.

Разумеется, все это стоило немалых денег, и оставалось только порадоваться, что не влез в ипотечную кабалу, а отложил кое-что на черный день. Удивительно, как некоторые спонтанные решения приобретают спустя некоторое время совсем другой смысл – словно что-то подсказало сделать именно так.