Охотницы за привидениями

— О господи, — не дал он мне договорить. — Не может быть.

— Почему же не может быть? — удивилась я. — По-моему, разумный человек скорее поверит в злоумышленника, нежели в привидение. Вы так не считаете?

— Но ведь вы видели женщину? — встрепенулся Мстислав. — Вы точно видели женщину?

— Конечно.

— И она была похожа на Левину мать?

— Утверждать это категорично я бы не стала, но считаю: сходство есть.

— Я так и думал, — пробормотал он.

— Что вы думали? — влезла Женька.

Мстислав посмотрел на нее безумными глазами и кивнул:

— Здесь становится опасно. Я бы на вашем месте уехал… я бы сам уехал, но уговорить Леву отправиться со мной невозможно, он точно присох к этому месту, а оставить его здесь одного я не могу.

— Почему одного? — удивилась я. — Есть еще Руслан, охрана, Олег, наконец.

— Руслан, — фыркнул адвокат, но тут же спохватился и пожал плечами: — Я считаю себя ответственным…

— Лев Николаевич хорошо себя чувствует? — спросила я, надеясь, что в таком состоянии Мстислав может сболтнуть лишнее, а это как раз то, чего мне очень хотелось.

— Лева? — вроде бы удивился он. — Да. А почему вы спросили? — Он последнее время не жаловался на усталость, депрессию, сонливость, наконец? — Мстислав смотрел на меня никак не меньше минуты, точно пытался что-то понять, затем пробормотал свое:

— Боже мой. — И вдруг кивнул: — А ведь в самом деле. Он в Питере даже ездил к врачу. И мне жаловался, что сердце пошаливает. А почему вы спросили?

— Просто Лев Николаевич мне симпатичен, и я беспокоюсь о его здоровье, — удивилась я. Мстислав вроде бы тоже удивился, но возражать не стал.

— Он завещание составил, — немного подумав, сказал он. — Я очень удивился. То есть удивляться совершенно нечего, богатому человеку следует позаботиться о своих деньгах, но раньше он об этом даже говорить не хотел и вдруг…

— А кому завещал свои деньги Лев Николаевич? — спросила я.

Мстислав, как ни странно, отвечал охотно:

— Основные деньги пойдут фонду, очень крупную сумму получит Олимпиада Назаровна, при условии, конечно, что переживет Леву, солидные деньги клинике, где содержится брат Левы, ну и небольшие суммы родственникам, женщинам, которые были близки Леве, мне, Руслану… Олегу все акварели в квартире Левы в Питере. Олег очень любит живопись, и Лева решил, что это отличный подарок.

— А Руслан сколько получит? — навострила уши Женька.

Мстислав взглянул на нее с некоторым изумлением, после чего улыбнулся.

— Нет, что вы, при чем здесь Руслан? Сумма для него совершенно незначительная, это чисто символический дар. Они с Левой сопредседатели фонда. Руслан очень богатый человек.

— Да? — подняла брови Женька. — А что это за фонд такой?

— Я не занимаюсь делами фонда, — сразу же посуровел Мстислав, и это показалось мне занятным. Подружка, нимало не печалясь, продолжала настаивать:

— Но название у этого фонда есть?

— Конечно. «Эра милосердия».

Мы дружно присвистнули.

— Звучит впечатляюще, — кивнула Женька. — Значит, основные денежки идут в фонд, а родственники и друзья получают кое-какие суммы.

— «Кое-какие», — передразнил Мстислав. — Речь идет о весьма внушительных суммах. Например, клиника получит не только разовую выплату, но и солидное пособие на развитие. Сумма более чем приличная, скажу я вам.

— Очень мило, что Лев Николаевич так заботится о брате. А лично ему он ничего не оставил?

— Нет, — несколько смутившись, ответил Мстислав. — Дело в том, что Константин вряд ли сможет покинуть клинику.

— Что, дела его так плохи?

— Боюсь, хуже некуда. Он даже Леву не узнает, сидит целыми днями, уставившись в одну точку. Абсолютная деградация. Первоначально Лева собирался все завещать брату, но посоветовавшись со специалистами… в общем, его убедили, что никаких надежд питать не стоит. Родной дядя Левы умер в сумасшедшем доме. Видимо, в семье есть предрасположенность к безумию, и Костя как раз…

— А у самого Кости были какие-то деньги?

— У Кости? — Мстислав вновь удивился. — Нет, конечно. Откуда? Он только-только закончил училище, женился и… случилось это несчастье. Отец не оставил им ничего, кроме дома-развалюхи на этом острове, да и тот сгорел. Лева начал с нуля, он выдающийся человек.

«Дом-развалюха, за который Лев Николаевич упорно цепляется», — подумала я.

— А что за неприятность случилась на днях с братом Льва Николаевича? — задала я очередной вопрос. Он произвел самое неожиданное впечатление: Мстислав нахмурился, выдавил из себя протяжное «э-э-э», после чего заявил с некоторой поспешностью:

— Ему стало значительно хуже, он перестал говорить и вообще… Лева очень расстроился. Его даже не пустили к брату. — Мстислав перевел взгляд с Женькиной физиономии на мою и спросил сердито: — Только я не пойму, какое все это имеет отношение к сегодняшнему происшествию?

— Так и мы не поймем, — удивилась я и, схватив за руку Женьку, потянула ее прочь с кухни.

— Куда ты меня тащишь? — принялась возмущаться подруга уже на лестнице. — Хорошо ведь беседовали…

— Конечно. Только этот чертов адвокат уже насторожился. Как бы с перепугу не побежал стучать хозяину, что мы свой нос суем в чужие дела.