Охоться на меня, дорогая (ЛП)

Я чувствую смесь волнения и осторожности, когда вижу взгляд Тру, узнающий картину моих собственных желаний, отраженных во мне. Между нами существует неоспоримая связь, выкованная в огне нашей общей одержимости. Мы понимаем, до каких глубин мы готовы дойти, как далеко мы готовы раздвинуть границы морали.

Ухмылка Тру становится шире; он наслаждается предвкушением, подпитываемым мыслью о том, чтобы обладать ею самым интимным образом.

— Она подчинится, — шепчет он, его голос сочится уверенностью. — Мы сделаем ее нашей душой и телом.

Я не могу не вздрогнуть от его слов, перспектива исполнения наших темных желаний витает на краях моего сознания.

— Я жажду ее, — бормочет он, его голос сочится смесью тоски и предвкушения. — Я хочу увидеть, как она сдается, стать свидетелем того, как она постигает глубины своих желаний.

Я киваю, мой собственный голод поднимается во мне подобно волне. Но я знаю, как важно сдерживаться, держать нашу одержимость в узде. Волна предвкушения проходит через меня, подпитываемая извращенными фантазиями, которые доминируют в моих мыслях. Очарование видеть, как она сдается своей собственной тьме, быть свидетелем того, как она проникает в глубины своих желаний, поглощает меня полностью.

Достав телефон, я открываю его, перехожу к скрытым приложениям и выбираю то, которое хочу. Тру подходит ближе, чтобы посмотреть на экран, напевая себе под нос, когда приложение загружается.

Время для следующего шага.

Глава 12

Алекс

Этот подарок лежит на моем кофейном столике, он выглядит таким невинным и почти незаметным. За исключением того, откуда это взялось.

Я все еще не открывала его. Я ничего не делала с тех пор, как вернулась домой, кроме как сидела на диване и смотрела на него. Мой разум продолжает прокручивать в голове разные вещи, которыми это могло быть. Какое-то доказательство? Какой-то намек на то, кто они такие? Кровавое кровоточащее сердце?

Нет, слишком маленькое для этого.

Я понимаю, что не узнаю, пока не открою эту чертову штуковину.

Сделав глубокий вдох, я, наконец, набираюсь смелости, чтобы взять подарок с кофейного столика. Он на удивление легкий, что добавляет таинственности его содержимому. Мои руки слегка дрожат, когда я поворачиваю его, осматривая со всех сторон.

Когда я разворачиваю подарок, слои бумаги отваливаются, открывая маленькую непритязательную коробочку. Ее простой дизайн и отсутствие украшений озадачивают меня еще больше. Как что-то настолько обычное может иметь какое-то значение? Тем не менее, я знаю, что должна это открыть.

Я осторожно приподнимаю крышку коробки.

Затем я в замешательстве наклоняю голову. В коробке лежит USB-накопитель.

Вид USB-накопителя внутри коробки выбивает меня из колеи. Я осторожно беру его в руки, ощущая кончиками пальцев его гладкую поверхность. Вопросы вихрем проносятся в моей голове, пока я обдумываю его значение. Зачем им понадобилось утруждать себя предоставлением меня ради USB-накопителя? Какие секреты он может хранить?

Со смесью опасения и любопытства я направляюсь в свой кабинет, крепко сжимая USB-накопитель. Знакомая обстановка дарит ощущение комфорта среди надвигающейся бури неопределенности. Я сажусь за свой стол и открываю ноутбук, экран компьютера освещает комнату своим мягким светом.

Вставляя USB-накопитель в порт, я наблюдаю, как компьютер распознает устройство и отображает его содержимое. Мое сердце учащенно бьется, когда появляется серия именованных папок — имена жертв, которым уже посвящены места на моих стенах. Каждая папка содержит коллекцию фотографий, документов и заметок, свидетельств преступлений, совершенных против этих невинных женщин. Это не просто снимки, сделанные после их смерти, здесь есть ряды снимков, сделанных до их смерти, например, с камер наблюдения. Или как будто их преследовали. Что, учитывая убийц, с которыми я имею дело, правдоподобно.

Пока я просматриваю файлы, у меня в животе поселяется неприятное чувство. Есть еще папки с незнакомыми названиями. Имена, которые не совпадают ни с одной из известных жертв. Меня поражает осознание того, что в этих папках представлены другие женщины, на которых нацелились убийцы, их истории не рассказаны. Они были живы или мертвы?

Мои руки дрожат, когда я продолжаю изучать содержимое USB-накопителя. Затем, среди моря папок, я натыкаюсь на одну, от которой у меня по спине пробегает холодок — папку с моим собственным именем. Паника смешивается с любопытством, когда я открываю его, показывая коллекцию фотографий и документов.

Здесь есть мои фотографии с камер наблюдения, откровенные снимки, сделанные без моего ведома. Подробные заметки, описывающие мой распорядок дня, мои взаимодействия и даже моменты моей уязвимости. Газетные статьи, посвященные основным моментам моей карьеры. И даже фотографии, сделанные до того, как я переехала в город.

Мое сердце учащенно бьется, когда я просматриваю изображения и документы, мой разум пытается осмыслить последствия. Откуда у них столько информации обо мне?