Охотский рейд комкора Вострецова(Разгром белогвардейской банды генерала Пепеляева)

15 июня экспедиционный отряд преодолел почти 30 километров. Этот переход был омрачен тем, что пропали без вести два бойца. Всю ночь и весь день красноармейцы жили надеждой, что они догонят, придут.

Вечером на привале Вострецов обходил отдыхающих бойцов: то прикажет повернуться на другой бок, чтобы не замерзнуть, то просто поговорит о житейских делах, о семье и хозяйстве. Побеседует несколько минут, и уже веселее становится на душе красноармейца.

В другом месте задушевный разговор с бойцами ведет военком Петр Пшеничный. Вокруг беседующих собрались многие, и, несмотря на усталость, люди спать не спешат, слушают, задают вопросы. Впоследствии, уже после окончания похода, комиссар Петр Пшеничный писал: «Дорога была тяжелой, приходилось идти без тропинок, взбираться по крутым сопкам, часто по колено в снегу, иногда по топким болотам, переходя вброд бесчисленные реки и ручьи. Шли, не щадя себя, по 12 часов в сутки. В первый день было пройдено 25 верст, во второй — около 30, а на третий день, в полдень мы уже вышли к устью реки Нечая. Отсюда до Анна считают 10 верст»[54].

16 июня выступили в путь в 4 часа утра (ночью снег и почва немного подмораживались), а через некоторое время разведчики обнаружили у реки Нечая отряд подпоручика Рязанского. Этот отряд генерал Пепеляев хорошо вооружил — он должен был взаимодействовать с бандой Артемьева против красных отрядов[55].

Белая группировка была ликвидирована без единого выстрела. Степан Сергеевич сам возглавил операцию, выделив для этой цели 3-й батальон. И все же часть бандитов, без оружия и продовольствия, успела скрыться в тайге. Вострецов опасался, что они могут предупредить Пепеляева, поэтому красноармейцы, не жалея сил, продолжали свой тяжелый путь.

В пяти верстах от Аяна разведчики из отряда комбата Дмитрия Иванова захватили еще двух офицеров, которые убедили Вострецова в том, что Пепеляев ничего не знает о красном отряде и не подозревает об опасности. Один из них — капитан Занфиров (бывший начальник штаба у Коробейникова), обиженный чем-то генералом Пепеляевым, подробно рассказал Вострецову о расположении белогвардейского отряда в Анне. По его словам, у Пепеляева насчитывалось около 430 солдат, что на тропе, ведущей в Аян, никаких застав и караулов нет и только на высоких сопках имеются наблюдатели за морем, которые видят почти за сорок миль. Пепеляев так верил «всевидящим» наблюдателям, что в самом Аяне оставил всего один пост у складов на берегу моря, да по ночам по поселку бродили пьяные патрули.

Ночь перед наступлением выдалась влажная. Туман, словно хорошая дымовая завеса, заполнил распадки. На последнем привале, перед броском на Аян, в глухом урочище коммунисты собрались на партийное собрание, чтобы еще раз обсудить план разгрома дружины Пепеляева. Собрание открыл военком Пшеничный, подчеркнувший место и роль коммунистов в предстоящей операции. Потом с небольшим сообщением выступил Степан Вострецов.

Выступающих в прениях было немного, и собрание продолжалось всего полчаса. Агитировать и убеждать бойцов, а тем более коммунистов, не было необходимости: они сами горели желанием как можно скорее покончить с пепеляевщиной.

Преодолев какую-то высокую сопку, красноармейцы стали спускаться к Аяну. Отсюда, по рассказам пленных, лежало два пути: один по хорошо укатанной, совершенно открытой дороге, другой — через сопку, поросшую кустарником и лиственницей, со спуском прямо к землянкам белогвардейцев. Вострецов предпочел второй путь, так как был он скрытен, короток и давал возможность сохранить силы бойцов.

КАПИТУЛЯЦИЯ

Что представлял из себя тогдашний Аян? Два десятка деревянных домов, зажатых между морем и голыми в это время года сопками. Над низенькими домами чуть возвышались деревянная церковка и купеческая лавка. Пепеляевским «братьям», нагрянувшим вдруг на это тихое селение, не нашлось жилья. Пришлось срочно строить землянки, натягивать утепленные палатки. Однако для генерала и его штаба нужно было кое-что получше. Нашлось… силой реквизировали самый большой деревянный дом.

Пепеляев, будучи опытным военачальником, понимал, что красные не оставят его в покое, и готовился к худшему, если в ближайшие дни их не заберут японские или американские корабли. Однако тайная мысль — большевики не достанут их в такой глуши — убаюкивала, расслабляла. Тревогу приносил лишь радиоприемник, улавливавший волны Парижа и Лондона. Оттуда, далекой оказией, узнал Пепеляев о неких пароходах, вышедших в Охотское море.

В приказе от 12 июня 1923 года Пепеляев писал: «Охотское море очистилось ото льда. На этих днях очистится ото льда Аянская бухта. Пароход красных под литерой „ЗД“ курсирует где-то около Охотска, так как красные дают радиограммы из Петропавловска с адресами „Охотск“. Сведений о занятии Охотска красными нет (очевидно, пароход на пути к Охотску).