Охраняемое сердце (ЛП)

— Это же круто, черт возьми, — он предложил мне удар кулаком, который я неохотно принял. — Я думал, что в Калифорнии нелегко получить разрешение на скрытое ношение оружия.

— Нет, если есть соответствующее образование.

— Понятно, — он выпрямился, все более и более очарованный. — А какие клиенты у тебя бывают?

— Всевозможные.

— Ты человек немногословный. Это не очень тебе подходит, — он взял Рейн за колено.

Она выдернулась из его рук, скрестив ноги. Раскаленная добела ярость ослепила мое зрение. Она моя, хоть и притворяется - что он себе позволяет?

«Не смей прикасаться к ней», — повисло у меня на кончике языка.

Он рассмеялся, оглядывая меня с головы до ног.

— Думаю, ты не в ее вкусе.

В его устах это прозвучало снисходительно.

— Противоположности притягиваются, — ответил я.

— Наверное, — протянул он. — Я думал она замутит с каким-нибудь рыжим слюнтяем. Ух ты, Рейн. Ты хоть раз сделала что-то умное.

Волна гнева пробежала по мне, присоединившись к безумию, которое нарастало всякий раз, когда он смотрел на Рейн. Неужели он оскорбляет ее в присутствии ее «парня»? Я что, должен сидеть и терпеть? Рейн и Мэри, возможно, и не ожидали ничего большего, но я был чертовски уверен, что не потерплю этого.

Я наклонился вперед, чтобы говнюк не принял мой гнев за шутку.

— Не оскорбляй мою девушку. Рейн — моя. Если кому-то понадобится поставить ее на место, это сделаю я. Не ты.

Либо он отступит, либо будет драться. Я надеялся, что он ударит меня. Это даст мне повод надрать ему задницу.

Трэвис разинул рот, кончики его ушей горели красным огнем.

— Думаешь, можешь войти в мой дом и указывать, что делать?

— Могу, когда это касается меня или моих близких.

Рейн коснулась моего бедра, это ощущение едва ощущалось сквозь ненависть. Когда я не ответил, она впилась пальцами.

— Все нормально. Трэвис пошутил.

Трэвис жадно глотал пиво, не обращая внимания на умоляющие взгляды, которые бросала на него Мэри.

— Я уважаю парня, который заступается за свою женщину. Извини, брат.

Ты мне не брат.

Я хмыкнул, признавая, что услышал его жалкие извинения. Рейн чертовски задолжала мне. Я не мог припомнить, когда в последний раз был на свидании с родителями, но это было похоже на катастрофу.

— Итак, Кассиан, — спросила Мэри высоким голосом. — Откуда ты?

Я повторил то, что сказал Рейн при нашей первой встрече.

— Сан-Леандро. Жил там, пока не переехал в Уолнат-Крик.

— Ни хрена себе, — Трэвис толкнул Мэри локтем. — Мы должны как-нибудь сходить на ужин. Правда, милая?

— Конечно, — все еще расстроенная, Мэри попыталась улыбнуться.

— Да ладно тебе. Он — лучшее, что может случиться с этой девушкой. Она могла встречаться с каким-нибудь неудачником, но она с настоящим мужчиной, — он наклонился вперед и хлопнул меня по плечу.

Мне хотелось сжечь то место, к которому он прикоснулся, и сломать ему руку. Я ему понравился. Это вызывало у меня отвращение больше всего на свете.

Постепенно напряжение рассеивалось, пока я отвечал на глупые вопросы Трэвиса. Он расспрашивал меня обо всем, начиная от количества убийств (ноль), до информации, со сколькими знаменитостями я переспал, (тоже ноль). Я надеялся, что наскучил ему, но ублюдок только развлекался. Это было мучительно — разговаривать с безмозглым идиотом. Мое терпение иссякло. Я не продержусь долго, не взорвавшись. От его восхищения дочерью своей девушки у меня мурашки побежали по коже.

После очередного обмена репликами он поманил меня к себе.

— Между нами. Что ты в ней нашел?

Я посмотрела на Рейн, которая сидела за столом с Мэри. На лице Рейн появилась напряженная улыбка. Ее рука скользнула по стеклу и схватила сжатый кулак матери. Я видел легкость, красоту и надежду, которая никогда не умрет.

Трэвиса эти качества не интересовали. Он хотел услышать о сиськах и заднице. Боже, он отвратителен.

— Кассиан,  — хриплым голосом сказала Рейн. — Нам пора уходить.

Ну, слава Богу.

— Окей.

Тревис выглядел разочарованным.

— Серьезно?

Я стоял, мрачно забавляясь его смятением.

— У нас в городе заказан столик на ужин.

Что-то произошло между Рейн и ее матерью. Раскрасневшаяся Мэри беззвучно умоляла Рейн, но та не обращала на нее внимания. Она прикусила губу, ее полный слез взгляд умолял уже меня. Даже тупица заметил это напряжение.

Он бросил взгляд на Мэри, чье сияние потускнело.

— Да что с тобой такое? Ты весь день какая-то странная.

— Пока, мам, — невозмутимо произнесла Рейн, глядя на меня. — Пошли отсюда.

Я подошел к Мэри.

— Приятно познакомиться.

— Да, и мне тоже, — ее глаза были похожи на хрустальные шары, раздробленные болью.

Я пожал руку Трэвису, который вздохнул с молчаливым сочувствием.

— Увидимся, — сказал он. — Дай нам знать насчет ужина.

Иди к черту.

Я нашел Рейн снаружи, стоящей на мертвой лужайке. Солнечный свет окрасил ее в яркие цвета, но от нее исходила печаль. Она пошла по велосипедной дорожке, окруженной сетчатым забором.

— Спасибо, — она остановилась, сжимая металлические звенья. — Тебе не нужно было меня защищать. Это было очень мило.

— Причем тут доброта? Он придурок.

Улыбка стерла большую часть ее печали.

— Да, я его терпеть не могу.

— Почему она его не бросает?