— Скажи мне настоящую причину, по которой мы здесь.
Я отказалась от своего чизкейка и отодвинула тарелку в сторону. Мне хотелось побыть с отцом, я не могла притворяться, что у меня нет никаких планов.
— Хотела поговорить о Кью.
— Кто это? — он нахмурился.
— Квентин, мой телохранитель. Молодой, — уточнила я, когда он выглядел потерянным. — Пожалуйста, не увольняй его.
— Тогда уволить Кассиана?
Я отрицательно покачала головой.
— Я не хочу, чтобы они потеряли работу.
— Тебе не нужны два телохранителя. Вот почему я сказал здоровяку, что могу позволить только одного.
Неудивительно, что Кассиан был так одержим идеей уволить Квентина. Я обмякла на сиденье.
— Они оба очень милые. Я очень сдружилась с ними.
— Они тебе не друзья, Рейн. Не принимай их вежливость за нечто большее. Этим людям платят за то, чтобы они тебя защищали, — папа забарабанил пальцами по столу. — Ну, если ты закончила… Мне нужно ответить на целую гору писем.
Я схватила его за руку.
— Папа, я хочу отца, которого не было всю мою жизнь.
Он застыл.
— Конечно.
— Я не жду, что ты мне поверишь, тем более что я… Я хочу попросить тебя об огромной услуге. Я пыталась справиться с этим сама, но не могу. Мне больше не к кому обратиться за помощью.
Папа побледнел.
— Ты беременна?
— Нет, — простонала я.
— Что бы это ни было, мы это исправим. Я позвоню своему агенту по связям с общественностью и менеджеру кампании. Я ничего не видел в прессе, так что если мы остановимся, у нас будет время…
— Это не из-за меня. Мою мать выселяют.
— Оу, — папа ускользнул от меня, напряжение исчезло с его лица. — А я тут причем?
— Она - мать твоего ребенка, которая останется без дома, если ты ничего не сделаешь, — когда он остался невозмутимым, я наклонилась вперед. — Ты не можешь повернуться спиной к моей маме. Она вырастила твою дочь самостоятельно, без всякой поддержки.
— Я никогда не знал, что ты существуешь.
Лжец.
— Мама связывалась с тобой много раз.
— И я должен был воспринимать ее всерьез? Женщина, которую я не помнил, была, якобы, беременна от меня, — он ущипнул себя за переносицу и сделал глубокий вдох. — Это в прошлом. Мы заключили сделку. Ты живешь со мной уже три года, и…
— Да. Я понимаю, но я почти не видела тебя, и сейчас думаю, ты делаешь это все из-за того, чтобы поддержать хорошую репутацию. Я тебя не волную
— Рейн, это неправда.
— Назови хоть один твой поступок, который не был бы эгоистичным.
Папа перестал смотреть на телефон и нахмурил светлые брови.
— Я нанял лучших телохранителей и приставил их к тебе.
— Со строгими инструкциями следить за моей деятельностью и держать меня подальше от неприятностей. А что еще?
Он молчал, его губы побелели.
— Чего ты хочешь?
— Чтобы у моей мамы был дом.
Папа отхлебнул воды, как будто это было вино.
— Мари должна научиться экономить деньги.
— Ее использует парень. Она больше со мной не разговаривает.
Папин рот скривился от отвращения.
— Прекрасно.
— Пожалуйста. Это не для меня. Это чтобы помочь моей маме. Она порядочный человек.
— Ну над этим можно поспорить, — он фыркнул.
— Но я ни о чем тебя не просила. Никогда.
— Ты подала на меня в суд, — огрызнулся папа. — Ты подвергла опасности мой брак. Испортила отношения с моими детьми. Ты почти разрушила мою карьеру. Твое присутствие в моем доме дорого мне обошлось, Рейн.
Я была права.
Он не считал меня своей дочерью. Я была пятном на его личном деле. Даже сейчас он смотрел на меня так, словно хотел, чтобы я исчезла.
— Мне жаль, что я испортила твой идеальный брак и семью, но я не буду извиняться за то, что родилась.
— Говори тише, — он оглядел комнату в поисках тех, кто может подслушивать, и повернулся ко мне. — Я могу воспользоваться своим счетом в швейцарском банке. Никто не должен знать.
— Ты будешь платить за квартиру одной женщины. Это вряд ли можно назвать скандалом.
— Нет, но это уничтожит нас с Карен. То, что от нас осталось… — пустое выражение лица отца не выдавало никаких эмоций.
Он словно сидел за столом переговоров.
— Я хочу кое-что взамен. Ты будешь ходить со мной на мероприятия и играть роль послушной дочери. Будешь появляться на фотографиях, в моем Инстаграме и давать интервью в поддержку моей кампании.
Небольшая жертва, чтобы заплатить за жилье матери.
— Я попрошу в колледже отпуск.
Папа возвышался надо мной, когда его телефон зазвонил, отмечая конец нашей получасовой встречи.
— И ты покрасишь волосы. В белый, в черный, мне все равно, лишь бы это было прилично.
Я стиснула зубы.
— Ладно.
— Я буду на связи. Патрик поможет тебе во всем. Не надо мне звонить.
— Окей.
Он постучал по столу, застегнул пиджак и вышел, даже не попрощавшись.
Да что с ним такое? Почему он не мог проявить ко мне хоть каплю теплоты?
Иногда я смотрела его видео во время митингов, он стучал кулаками по трибуне, орал, вопил адским пламенем. Когда он собрался уходить, изо рта у него полетела слюна. Со мной он был чертовым роботом.