Охранитель

Ничего ему не отвечаю, закурил папиросину – молчу.

– Понимаю, карьеру в городе тебе сделать сложно, правильный путь выбрал, да и время смутное, – задумчиво протянул ротмистр.

– Почему смутное? – не удержался я от вопроса.

– Многим развитие и направление России неугодно, – поморщился мой учитель. – Не сегодня завтра война случится, а с кем? – покрутил он головой. – Стервятники кружат, да клюнуть опасаются. Сейчас у нас напряженные отношения с Англией и Европой, кто-то из них первым ударит.

– Японцы? – осторожно спросил, помня, что случалась такая война в российской истории моего мира.

– Эти не полезут, – отмахнулся тот. – Понимают, что слабее, да и смысла нет. И не про то разговор: ты, если мечту свою осуществишь, военных держись, там подняться быстрее. А сабля, тут ты прав, в твоем деле вряд ли поможет. Вот пострелять – вполне вероятно, придется. Как у тебя с этим обстоит?

– До тира не дошел, но глаз зоркий, – чуть усмехнулся я, вспомнив стрельбище и как мне пророчили в свое время карьеру чемпиона или, на худой конец, снайпера.

– А давай по бутылкам постреляем! – оживился ротмистр. – Если с двадцати метров уступишь мне в одном поражении мишени, то урок сегодня бесплатен, а нет – с тебя полуторная плата. Идет?!

– Не совсем понял, – озадачился я, но потом сообразил: – А! Так ты предлагаешь мне фору в один выстрел? Если из четырнадцати поражу тринадцать бутылок, а ты все, то платить за сегодня не нужно. Так?

– Ага, правильно, – чему-то заулыбался ротмистр.

– Легко! – согласился я, но потом уточнил: – А в том, что мы пальбу в городе откроем, ничего страшного?

– Ты о чем?

– Выстрелы-то панику не поднимут? Соседи, жандармы? – объяснил я свои сомнения.

– Все привыкли, – пожал плечами ротмистр. – Городовой может зайти поинтересоваться, не случилось ли чего. А соседи привыкли.

– Ну, если уверен, то я согласен.

– Отлично, собирай бутылки и ставь их вон там, – указал ротмистр рукой, – а я револьверы принесу.

Бутылки предложил учитель установить у стены сарая или какого-то подсобного помещения. Стены выложены из больших булыжников и имеют характерные отметины от пуль. Да и битым стеклом там все усеяно. Не один десяток раз по ним палили, это своеобразный тир у ротмистра в отставке.

С поиском тары у Петра Евграфовича проблем не возникло. Зато передо мной встал выбор непростой! Показать свое умение или проиграть учителю? Тут дело не в деньгах и собственной гордости: он озадачится моей меткостью, так как парень моего возраста никак не должен хорошо стрелять из револьвера.

– Расставил? Молодца! Выбирай! – положил Петр на стол две кобуры с оружием и из кармана высыпал пару пригоршней патронов.

Осторожно вытащил я револьвер и удовлетворенно хмыкнул про себя. Почти новый, самовзводный, системы наган, изготовленный на Тульском заводе. Немного непривычен в руке, это не ПМ или «грач», хотя у каждого есть собственные достоинства и недостатки. Мы с парнями в подразделении так и не пришли к однозначному мнению, что лучше. Однако единогласно признали, что наган по надежности оставил всех далеко позади.

Хм, точно ли смогу метко из револьвера стрелять? Балансировка тут непривычная, хотя рука-то моя сейчас не набита.

– Этот возьму, – прокрутил барабан, а потом стал его снаряжать.

Движения не слишком уверенны, но уж как зарядить револьвер, знаю, да и сложного там ничего нет. Ротмистр за моими действиями понаблюдал, а потом и второй револьвер достал, после того как зарядил, сказал:

– Так, стреляем по очереди, я первый, ты второй.

– Понял, – коротко ответил я ему.

Ротмистр без взвода курка, от живота, не целясь выстрелил, и первая бутылка разлетелась вдребезги!

– Рот закрой – ворона залетит! – рассмеялся Петр.

Н-да, такого я никак не ожидал. До «мишеней» метров двадцать с небольшим, но чтобы от живота и с тугим курком… Прицелился и я, предварительно взведя курок, пижонить не стал, револьвер поднял на уровень глаз и медленно нажал на спусковой крючок. Пуля чиркнула у горлышка бутылки, выбив кусок стекла. Закачавшись, моя мишень все же упала.

– Будем считать – попал! – улыбнулся Петр и произвел четыре быстрых выстрела.

Все пули нашли цель.

Настала моя очередь. Выцеливал долго, но попал. Ротмистр одобрительно кивнул и выстрелил последними двумя патронами, вновь удачно. Блин, он лупит от живота, такое ощущение, что не целится вовсе, и без предварительного взвода, а это намного сложнее, ход тяжелее, и дернуть ствол можно на раз! Нет, повторять за ним я не готов. Прицелился, но нажать на спусковой крючок не успел – в ворота забарабанили, и кто-то проорал:

– Евграфович! У тебя все в порядке?! Чего опять палишь – людей пугаешь? Отворяй!

– Городовой Григорий приперся, – хмыкнул мой учитель. – Иван, обожди пока, не пугай жандарма! – дал он мне указание, а сам отправился к калитке, на ходу крикнув: – Успокойся, тут нет бомбистов и революционеров, все в порядке, иду уже, и свистеть не вздумай!

Петр распахнул калитку, пропуская во двор городового. Тот осмотрелся, поправил усики и, сняв фуражку, смахнул пот: