Охранитель 7. Война с Альянсом

— Как вам, ваше высокопревосходительство, моя внучка? В молодости и я так мог! Что творит только чертовка!

— Так кровь-то ваша! — усмехнулся я, радуясь, что не взвалил на себя заботу о близкой родственнице атамана.

Возьми и согласись у меня служить, в том числе охранницей, а господа офицеры вокруг окажутся статные, охмурят девчонку и… держи ответ перед Ожаровским, что внучку не оградил и не уберег. Сам-то атаман не скрывает своих любовных похождений, в том числе и охранительницы у него служат в большей степени не для охраны. Интересно, что та казачка, которая на атамана имела влияние, на глаза не попалась. Наверное, в немилости или он ее кому-нибудь сосватал, такое сплошь и рядом среди высокопоставленных особ происходит, когда любовница не знатна, не богата и надоела барину. С хорошим приданым (разным), сватает ее барин кому-то из своей челяди, естественно, по обоюдному согласию.

— Алексей Петрович, что вы там о личном хотели попросить? — проходя в свой кабинет, спросил я Велеева.

— Гм, честно говоря, просьба не столько моя, но к ней присоединяюсь и прошу того же, что и Инна Геннадьевна, — он смущенно отвел взгляд, но потом собрался с духом: — Просим стать нашим свидетелем на бракосочетании!

— Инна Геннадьевна, это же ваша помощница? — уточнил я. — Если не ошибаюсь, фамилия у нее Жерова, правильно?

— Совершенно верно, ваше высокопревосходительство, я позволил сделать Инне Геннадьевне предложение руки и сердца, она его приняла, — сказал банкир, у которого мечтательно глаза заблестели.

— Поздравляю! От чистого сердца примете мои искренние пожелания жить в согласии! — пожал я руку Велееву. — Гм, простите за нескромный вопрос, а наследники, надеюсь, не за горами? Сколько планируете детей?

Спросил и сам же язык прикусил. Ну, такое не принято вслух озвучивать, а я прямо намекнул, что помощница Алексея Петровича может оказаться в двусмысленном положении, если тот не женится. А к этому имеются предпосылки. Нет, Инну Геннадьевну давно не встречал, а вот их отношения хорошо изучил. Избранница банкира, чем-то напоминает Катерину, такая же деятельная, не удивлюсь, если именно она вопрос ребром поставила.

— Ой, можете не отвечать, это ваше сугубо личное дело! — поспешил снять свой вопрос. — Но такое событие грех не отметить! — направился к шкафу, вытащил бутылку коньяка и пару бокалов.

— Иван Макарович, так вы нашу просьбу исполните? — взял в руки бокал с коньяком, банкир.

— Если позволят обстоятельства, то — непременно! — заверил его, а сам попытался запомнить, что нужен еще один подарок.

Желательно мне не откладывать дело в долгий ящик, а посетить ювелира и заготовить презенты. Не так давно сделал заказ на десяток орденов и медалей, назвав их «Сибирская отвага». Награждений пока не случилось, но какие-то знаки уважения отдавать своим подчиненным необходимо. Кандидатур уже много, в ящике стола внушительный список и, пожалуй, Анзор прав, одного ордена с медалью — мало. Поэтому и нет у меня пока награжденных. Эх, опять императорский двор начнет против меня компанию, «дуя» в уши императрицы, что Иван-то Чурков в правители метит.

— Ваше высокопревосходительство, приглашения на свадебную церемонию пришлем чуть позже, с датой пока не определились. Невеста просила узнать, может вы нам дату подскажите, гм, в текущем, так сказать месяце? — последнюю фразу Велеев произнес смущенным голосом, а потом пожелал сразу объяснить такую спешку: — Инна Геннадьевна не хочет, чтобы поползли слухи порочащую ее добропорядочность.

Иными словами, он своей помощнице заделал-таки ребеночка! Или она сделала все от себя зависящее, чтобы забеременеть. Женщины хитры и коварны, от них всего можно ожидать, это уже давно истина. Правда, бывает так, что слабый пол совершает такие непродуманные и нелогичные поступки, что диву даешься.

— Нужно с отцом Даниилом посоветоваться, — задумчиво ответил я. — Согласуем, когда он вас обвенчать сможет.

— А может другого священника поищем? — как-то неуверенно предложил Велеев. — У нас с отцом Даниилом взгляды расходятся, он начинает нанимать работников для чеканки монет и платит им втридорога.

— Разрешите? — стукнул в дверь тот, о ком речь зашла.

— Проходите, святой отец, рад видеть в добром здравии! — пригласил я в кабинет того, кто хранил наследство царя Тартарии и признал меня наследником.

— И вы здесь? — нахмурился отец Даниил, с неприязнью посмотрев на банкира.