«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

Лакей подал чай. Прошло около получаса… Князь развертывает телеграмму, смотрит на нее в недоумении и вдруг, обращаясь ко мне, говорит раздраженно: «Не угодно ли, теперь я должен “протолкнуть” какой-то сахар! Черт его знает, как я его протолкну! При чем я тут!» Я понял, что дело касается груза сахара, предназначенного в Москву, но застрявшего где-то на железной дороге из-за заторов, образовавшихся вследствие передвижения войск и военных припасов. При виде явной административной беспомощности главноначальствующего я позволил себе подсказать ему весьма простой выход из положения: «Ваше сиятельство, если вы на этой телеграмме положите резолюцию, примерно такую: “Начальнику дороги, правителю дел и начальнику жандармско-полицейского управления срочно доложить дело”, вы легко сможете принять правильное решение!»

ГЛАВА V СНОВА В МОСКВЕ

PoccuiKjLe мемуарах

«Вы думаете, что я тогда найду правильное решение?» - спросил меня неожиданно князь.

«Конечно!» - уверил я главноначальствующего но понял в эту минуту, что предо мной сидит «административное дитя».

«Ну, а с такой телеграммой как вы думаете поступить?» - обратился ко мне князь, протягивая другую телеграмму.

На этот раз вопрос шел о каких-то винных складах и их охране. Дело было, конечно, совсем не по моему ведомству. Я подсказал и вторую резолюцию.

Так около часа я прочитывал телеграммы и давал князю различные советы. Главноначальствующий под конец повеселел, острил, шутил. Наконец я улучил минуту и для моего доклада и сам подсказал и резолюцию к нему.

Откланявшись и пытаясь самостоятельно пробраться к выходу, я долго бродил по разным анфиладам огромного дома.

Не прошло и дня, как градоначальник передал мне приказание главноначальствующего явиться к нему. Я поехал и снова присутствовал при разборе князем почты. На другое утро я опять был вызван к князю - на этот раз по каким-то делам градоначальства.

Каждый вызов к главноначальствующему, естественно, отнимал у меня много времени. Самая забавная в наших «деловых» встречах с князем история, почти анекдот, приключилась в мой четвертый или пятый приезд к нему. Я сидел у него в кабинете, и князь, разбирая бумаги, вдруг устремил на меня недоуменный взгляд и спросил: «А скажите, пожалуйста, полковник, какую вы, собственно говоря, занимаете должность?»

Я опешил от этого вопроса, но, насколько возможно, в удобопонятной для мальчика среднего возраста форме объяснил, в чем заключается моя должность.

В комнату вошел лакей и доложил о завтраке. Князь пригласил меня к столу.

Завтраки у князя Юсупова подавались в разных комнатах: стол был сервирован то в «угловой» гостиной, то в «желтой», редко в одной и той же комнате. За завтраком на этот раз собралась небольшая группа приглашенных, близких к князю по должности. Очень красивая и очень моложавая княгиня завтракала с нами. За стулом каждого присутствовавшего стоял ливрейный лакей. Князь был очень в духе и рассказывал, изящно грассируя, как ему пришлось утром присутствовать на длинной церковной службе по случаю похорон какого-то видного чиновника. «Отслужили панихи-

мемуарах

ду, идем процессией. Вдруг остановились на Мясницкой, - рассказывал князь, - опять служить панихиду! Спрашиваю, почему опять служат? Отвечают - лития ¹²⁴. Почему лития? Какая лития?» - «Ах, - вмешивается княгиня, - это понятно; вероятно, служили литию у квартиры покойного!» - «Нет, это совершенно невозможно; сколько времени ушло' Нет, у себя в полку я прямо сказал священнику: служить кратко!»

Разговор перешел на политику. Княгиня стала задавать мне вопросы и искренне удивилась, отчего мы не можем переарестовать всех смутьянов и революционеров Казалось, что княгиня насчитывает их сотню, другую …

Лакеи тем временем необычайно быстро меняли блюда, так что, если отвлеченный ответом гость не успевал вовремя закончить необыкновенно вкусное блюдо, ему оставалось только видеть исчезающую тарелку и другую, вновь подаваемую к следующему блюду

Не знаю, понравился ли я или мои советы князю, но с того времени не проходило одного или двух дней, чтобы он сам по телефону не вызывал меня к себе, а так как князь не умел вообще распределять свое время, то бывало и так, что придешь к нему, а он выезжает из дома, приветливо машет рукой и просит подождать. Иной раз приходилось ждать час-другой. Правда, это ожидание было обставлено не без приятности: в одной из приемных обычно сидело несколько близких князю чиновников, подавались вино, бисквиты.