Охранники, агенты, палачи

А. Н. Толстой, с которым Павла Елисеевича связывали сотрудничество и дружба, называл его «римлянином»[48]. Наверное, правильнее следовало называть его человеком Ренессанса: знания во всех областях культуры, талант писателя и драматурга, размах и широта исследований, их глубина и оригинальность. Спокойствие «римлянина» представляло лишь оболочку, то, что бушевало под ней, легко обнаруживается в жизни и творчестве П. Е. Щеголева. Язык его научных исследований достигал по силе и выразительности образцов классической русской прозы. Именно поэтому они с интересом читаются и знатоками истории освободительного движения, и учениками средней школы. Популярность изложения нисколько не снизила их научной ценности.

П. Е. Щеголев не написал историю политического сыска в России, он не ставил перед собой этой цели, он был реалистом и превосходно понимал, что ему не позволили бы этого сделать. История политического сыска в России не опубликована до сих пор. Но Павел Елисеевич заложил основы для ее написания. Все его труды, в том числе и о политическом сыске, окрашены субъективными тонами. Читая их, необходимо помнить, кто, когда и при каких обстоятельствах их писал. Поэтому оценки автора следует воспринимать с учетом наших знаний об авторе, эпохе и последующих событиях, произошедших после его смерти. В предлагаемой читателю книге помещены основные труды П. Е. Щеголева, относящиеся к политическому сыску и полицейской провокации: сборники «Агенты, жандармы, палачи» (Пг., 1922) и «Охранники и авантюристы» (М., 1930), а также два больших очерка «Секретные сотрудники в автографах» (Былое. 1917. № 2. С. 232–261) и «Школа филеров» (Былое. 1917. № 3. С. 40–67)[49]. При чтении книги не следует забывать, когда написаны вошедшие в нее материалы.

Вскоре после выхода в свет «Охранников и авантюристов» П. Е. Щеголева не стало. Он умер от инсульта 22 января 1931 года на пятьдесят четвертом году жизни. Восемь лет из своей недолгой жизни Павел Елисеевич провел в царских тюрьмах и ссылках.

ПРИМЕЧАНИЯ

Сокращения:

Отдел рукописей Института русской литературы АН СССР — ИРЛИ;

Отдел рукописей Института мировой литературы АН СССР — ИМЛИ;

Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде — ЦГИАЛ;

фонд — Ф.;

опись — Оп.,

дело — Д.;

лист — Л.

АГЕНТЫ, ЖАНДАРМЫ, ПАЛАЧИ

СЕКРЕТНАЯ АГЕНТУРА

Русская революция раскрыла самые сокровенные тайники политического сыска. Далеко не везде сыщики и агенты успели подвергнуть разгрому и пожару обличающие их архивы жандармских и охранных отделений. Развязались и языки у некоторых жандармских полковников и генералов, стоявших во главе розыскных учреждений. Чуть не каждый день мы читаем, что там-то и там-то найдены в архиве списки секретных сотрудников, и точно из рога изобилия сыплется ряд имен — иногда самых неожиданных, — имен секретных сотрудников-предателей, провокаторов и доносителей. Кажется, не осталось общественного слоя, общественной группы, которая не имела бы счастья в первые дни революции открывать в своих рядах презренных сочленов и товарищей, работавших в охранных отделениях: журналисты, священники, чиновники, члены Думы, члены партий, члены Советов рабочих и солдатских депутатов, почтальоны, офицеры, учителя, врачи, студенты и т. д.

С тяжелым чувством досадливого любопытства просматриваешь краткие сообщения об изобличенных и стараешься понять, какие силы, какие мотивы толкали этих жалких людей в объятия жандармских офицеров.

Зато ясны и понятны мотивы жандармских офицеров. Правильная постановка секретной агентуры была их первейшей и священнейшей обязанностью. Главным занятием жандармского поручика или ротмистра при охранном отделении или жандармском управлении было приобретение секретных сотрудников и руководство ими. Количество и качество насажденной жандармским офицером секретной агентуры обеспечивало его служебные успехи.

Теория приобретения сотрудников и их ведение была в тончайших деталях разработана сидевшими в Департаменте полиции идеологами политического розыска. Эта разработка была предпринята после того, как целый ряд разоблачений В. Л. Бурцева[50], начиная с предательства Азефа[51], нанес серьезные удары организации сыска. Департаменту полиции пришлось сильно подтянуться, переработать правила политического розыска и преподать новые указания руководителям жандармских и охранных отделений. Главной задачей Департамента полиции при этой работе было замаскировать провокаторский метод. Провокатура была главным орудием охранников, но об этом орудии кричали на всех перекрестках, вопили в Государственной Думе, и высшие представители охранных отделений — министры внутренних дел и их товарищи публично уверяли Государственную Думу в отсутствии провокационных приемов. Министры могли отказываться от провокатуры, но Департамент полиции никогда не изменял основному приему розыска и заботился только о том, чтобы провокация была запрятана возможно сокровеннее, интимнее, чтобы она не била в глаза.