Охваченные страстью

– Она пять раз выходила замуж, – покраснев, сообщила Эрика, – ну, я и полагаю, что она любила.

– Пять раз выходила замуж? – Дэниел изобразил невероятное изумление. – Что-то она не похожа на простую французскую крестьяночку, Эрика. – Он поиграл колечком ее волос и сказал: – Если она была хоть наполовину так красива, как ее внучка, я полагаю, мужчины приезжали очень издалека, чтобы удостоиться одного ее взгляда.

– Капитан Маккалем! – Эрика сделала строгое лицо. – Уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня? Осторожнее, – продолжала она кокетливо, – не то я сама решу обзавестись пятью мужьями, и вы станете первым из них. Мы подождем, пока подрастут близнецы, а тогда поженимся и всю жизнь станем плавать по морям вместе.

– Я бы очень этого хотел, – внезапно охрипшим голосом произнес Дэниел и, приподняв Эрику, уложил ее на кровать. – Я мог бы показать вам поразительные места, мадемуазель, – склонившись над ней, мечтательно сказал он. – Там есть необыкновенные яства, и птицы, и звезды, и солнечные закаты, которых не увидишь, пока не доберешься до края земли. Со мной.

Эрика почувствовала, что предательские слезы вот-вот навернутся на глаза, и заставила себя улыбнуться, глядя в сияющие глаза капитана. Она высказала свое предложение не всерьез, а затевая новую игру, но Дэниел ответил так, что она поняла: ему не хочется расставаться – по крайней мере расставаться без надежды встретиться снова и любить друг друга.

– Если я собираюсь стать одним из твоих пяти мужей, значит, мне можно тебя поцеловать?

В ответ она запустила пальцы в густые взлохмаченные волосы Дэниела и притянула к себе его голову, страстно целуя в губы и по-прежнему стараясь утаить от него свои слезы. Она чувствовала, что сегодня он был нежнее и ласковее, чем раньше, – ведь нынешняя ночь была последней и он хотел сохранить ее в памяти навсегда.

Эрика же хотела большего, и когда Дэниел овладел ею, сердце у нее забилось гулко и часто не только от его возбуждающих движений, но и от слов, сказанных им словно бы в шутку. Значит, он хотел, чтобы она поплыла с ним на край земли. Он хотел стать ее мужем. Произносил он свои слова так, будто они лишь часть их романтической игры, но он говорил правду, быть может, сам того не сознавая. И вдруг Эрика поняла, как они должны поступить.

«Потому что так может быть! – твердила она себе как в тумане, отдаваясь его умелым ласкам. – Я могу плавать с ним и не стану его связывать. Я буду воодушевлять его, пробуждать в нем бесстрашие и отвагу, я завладею его сердцем. А он наполнит мою жизнь такими потрясающими событиями и приключениями, что я перестану понимать, как это другие женщины живут на земле и не сходят с ума от скуки».

– Дэниел! – повторяла она вслух снова и снова, пока не достигла пика наслаждения, пока не услышала, как он не проговорил, а простонал ее имя, а потом крепко сжал ее в объятиях и прошептал:

– Мне все больше нравится мысль стать одним из твоих пяти мужей.

– Мне тоже, – вздохнула она, благодарно прижимаясь к нему.

Не имеет значения, что для Дэниела это игра. Важно лишь то, что происходит между ними. И Эрика намеревалась победить.

На следующий день она не стала укладывать свои вещи, уверенная, что успеет съездить в Бостон, лично разорвать помолвку – Джек, безусловно, заслуживает такой малости! – и вернуться в Салем до того, как отплывет «Ночная звезда». Шону необходимо повидаться с Бетси, другим членам команды захочется хоть пару деньков поразвлечься, посидеть в многочисленных в этом портовом городе тавернах и пивных.

А потом она просто предъявит Маккалему ультиматум. Он хочет стать одним из ее пяти мужей? Отлично. Он может стать первым. Он хочет увезти ее на край земли, когда подрастут близнецы? Отлично. За исключением того, что она не собирается ждать так долго, и, стало быть, у него есть выбор: он может оставить детей в Салеме у Абби или взять их с собой.

Если Шон Линч посмеет бросить в ее сторону хоть один косой взгляд, она ему задаст такую трепку, что он не скоро это забудет! Эрика не Лили. Она вполне здоровая искательница приключений. И если Дэниелу нужно в женщинах разнообразие, она в состоянии изобразить любую, какая ему нравится. Она уже доказала, на что способна, и ему это пришлось по вкусу.

В последние часы их плавания Эрике порой казалось, что Дэниел пришел к тому же решению, что и она. Он держался весело и сердечно. Ей это казалось добрым знаком – ведь если бы он считал, что они прощаются навсегда, это хоть как-то сказалось бы на его настроении. И он, наверное, попытался бы улучить несколько минут для последнего свидания у него в каюте. А он – и это просто великолепный знак! – как ни в чем не бывало занимался своим делом, поглядывал на снасти, подбадривал менее опытных молодых членов команды, предлагая им повыше забираться на мачту, пока погода ясная.