Охваченные Восхищением (ЛП)

– Наслаждаешься временем, развлекаясь со своей нищебродной семьей?

Я обернулась и встретила внимательный взгляд Элейн. Она стояла у подножия лестницы, ее темные волосы были собраны в хвост, а ночная сорочка обтягивала ее изящные формы. Она была полной противоположностью меня, как какая-то темная экзотическая красота напротив моей светлой. Ее тело было маленьким, без грамма жира. Я уверена, что моя задница весила почти столько же, сколько все ее тело.

– Нам было весело. – Я не собирался позволить ей изгадить мой отличный день. Я не позволю ей все испортить.

Она сделала пару шагов в мою сторону.

– Не привыкай.

Я нахмурилась.

– Не привыкать встречаться со своей семьей? Подругой?

Она фыркнула.

– Не привыкай видеть их здесь, в этом доме. Коул просто жалеет тебя. У него просто большое сердце. Вот почему я люблю его.

Ее слова причинили мне боль. Нет, не обращай на нее внимание. Решив не отвечать ей, я двинулся мимо нее.

– Тупая сука, – пробормотала она.

Я обернулась.

– Почему ты меня ненавидишь? Я не сделал тебе ничего плохого. Даже в ту ночь, когда мы встретились.

Она высокомерно подняла подбородок.

– Ненавижу тебя? Я даже не успела рассмотреть тебя. Ты даже в подметки мне не годишься. Твое присутствие равно раздражающему насекомому. – Она уперла руки в свою тонкую талию. – Коул возится с тобой в целях благотворительности, ты, шлюха, – она выплюнула слово, – это ниже меня.

Саркастическая улыбка исказила мои губы.

– Может, тебе лучше об этом спросить его. В самом деле, вместо того, чтобы срываться на мне, может быть, ты должна попытаться решить ваши проблемы с ним. Он – твой жених. Не мой. Я не просила его привозить меня сюда, и тем более иметь дело с твоим дерьмовым отношением.

Я развернулась и пошла вверх по лестнице.

– Просто помни, Джулия. Сегодня ночью он собирается спать со мной и каждую ночь после этого. Он может и хотел тебя недолго, но теперь все кончено. Он всегда будет возвращаться ко мне.

Она знает о том, что произошло между мной и Коулом? Кого я обманываю, конечно, она знала. Теперь все стало ясно.

Я, не останавливаясь, продолжала подниматься вверх по роскошной белой лестнице. Я не хотела, чтобы она видела, как глубоко ее слова ранили меня. Как больно было думать, как они вдвоем ложились в постель, как Коул стягивает шелковую ночную рубашку с ее тела. Это заставило мой живот сжаться.

– Будь осторожна, – тихо сказала Элейн, как только я оказалась на краю лестницы. Слова заставили меня остановиться. Я повернула голову. Она стояла внизу, глядя на меня с перекошенным от ненависти лицом.

– Что?

Она улыбнулась, но это не было милым и невинным растягиванием губ. В ее глазах было что-то зловещее.

– Ничего. – Она замолчала. – Джулия? – Я обернулась, мои нервы были на пределе. – Он будет всегда возвращаться ко мне. Помни об этом.

Я пригладила пальцами свои временные мягкие простыни, так как больше часа проворочалась с тех пор, как оставила Элейн, стоящей на лестнице, а ее последние слова все еще звучали в моих ушах. Это прибавило мне беспокойства и удвоило мои опасения, что она была как-то причастна к моему нападению. Бабушка не считала, что это было ее рук дело, но я не была настолько уверенной. Элейн была намного умнее, чем о ней думали. Я свернулся калачиком под простыней на большой двуспальной кровати, которая, наверное, стоила целое состояние. Я позволила моим воспоминаниям вернуться к Кевину, когда он приехал на заправку. У него была ленивая улыбка, и такой пронизывающий взгляд, как будто он смотрел не на меня, а на кусок мяса под микроскопом. Мои руки задрожали, и я схватилась за простыни, чтобы остановить это. То, как он смотрел на меня перед тем, как уйти, даже с приставленным Мэнди пистолетом к голове. Взгляд, который ясно обещал боль, возмездие, и возвращение.

Кевин всегда сдерживал свои обещания. Все обещания, которые, в конечном итоге, приносили мне боль. Он обещал, что я пожалею, если разозлю его. Он обещал, что никогда не ударит меня, пока я не заслужу этого. Он обещал мне много чего, и он всегда оправдывал себя в том, какими способами он сдерживал эти обещания.

И тогда я снова оказалась там. Он стоял за мной, без рубашки, а с его рук капала кровь, а

по щекам катились слезы.

– Блядь, Джулия. Мне очень, очень жаль.

И тогда он навалился на меня, размахивая кулаками, но не только ими, там было что-то еще. Я больше не была в его дерьмовой гостиной, а в темном переулке. Пока я лежала с Кевином, прижавшим меня к жесткому асфальту, декорации вокруг меня сменились. Но это был не Кевин. А кто-то другой. Человек с белым шрамом на губах. Человек с ножом. Красным ножом.

Почему он такой красный? Очень красный. Бордовый.

Он большой рукой полоснул по мне, похоронив в меня эту вещь, но я ничего не почувствовала. Я боролась с ним, но боли не было. Я зажмурилась и ударила его в лицо.