Охваченные Восхищением (ЛП)

Только не меня. Только не меня. Только не меня.

Мои руки ничего не встретили, и я открыла глаза, увидев себя перед зеркалом, в которое я смотрела раньше, прежде чем лечь в кровать, кроме того, зеркало в этот раз было кровавым. Моя кровь. Стоя там, я смотрела на свое окровавленное отражение.

Зеркало было красивым, но сейчас оно было грязным. Единственное, что не было в крови – шрам на моей шее. Я, наконец, посмотрела на него перед сном. Ужасный шрам был розовым и неровным. Не чистый срез, будто надрез врача. Лезвие должно было быть широким, потому что шрам был толстым и выпуклым, начинаясь с одной стороны моей шеи и заканчиваясь на другой.

– Я хотел бы больше поиграть с тобой.

Я вздрогнула при звуке слов, которые он нашептывал мне на ухо. Я повернулась, но никого там не увидела.

– Они разрешили мне, но ты начала бороться и все испортила.

Я оглянулась на зеркало, там все еще была кровь. Моя кровь. Покрывая все, и скапывая вниз огромными каплями. Я начала молотить руками, упираясь в невидимую преграду.

– Нет! Пожалуйста! Нет! – Я зажмурилась. – Перестаньте. Пожалуйста!

– Джулия. – Большие руки коснулись моих плеч.

– Нет! Не причиняйте мне боль, пожалуйста.

– Джулия.

– Только не кровь. Пожалуйста!

– Джулия.

Я открыла глаза и увидела силуэт Коула, наклонившегося ко мне, его лицо было освящено цифровыми синими часами рядом с кроватью.

– Джулия, это я, Коул.

– Блядь. – Я села и обняла его своими дрожащими руками.

– Ты в порядке. Все в порядке. – Он плавными движениями блуждал своими руками по моей спине.

– Они собирались навредить мне. – Слезы покатились по моим щекам. – Они сделали мне больно.

Мое тело дрожало, и он крепче прижал меня к себе.

– Никто не причинит тебе вреда.

Я втянула его глубокий мускусный аромат. Его волосы были влажными под моей щекой, как если бы он только что вышел из душа.

– Подожди. – Он отстранился. – Они? Ты сказала полиции, что на тебя напал только один мужчина.

Лицо бандита промелькнуло в моей голове, и его белый шрам, простилавшийся по губам. Я быстро кивнула, прежде чем опять не начала рыдать.

– Там был еще один человек, кто-то другой?

Я яростно покачала головой. – Н-н-нет. Просто плохие воспоминания.

– Кевин? – Тот факт, что он вспомнил его имя, заставило меня вспыхнуть. – Ты хочешь поговорить об этом?

Вопрос казался абсурдным. Что я скажу? Что Кевин избил меня, пока от меня не осталось ничего кроме кровавого месива, что только случайная женщина, которую он планировал трахнуть в тот вечер, удержала его от моего убийства. Ее изящный стук в дверь остановил ярость Кевина. Сказать ему то, что я сказала Мэнди? Хотела бы я признаться ему, что лежала на полу, вокруг меня были разбросаны пивные бутылки, а сломанная, кровавая версия меня слушала его трах, потому что была слишком слаба, чтобы двигаться?

Я могла бы показать ему, насколько уязвимой и жалкой я могу быть?

– Нет, – я покачала головой. Я не могла хорошо видеть его лицо, но чувствовала, как его глаза вглядывались в мои, ища ответы.

– Никто не причинит тебе вреда. – Сильные пальцы дотронулись до моего подбородка. – Ты поняла? Я не позволю.

Моя нижняя губа как у ребенка задрожала. – Но…

– Что но?

– Ничего. – Я медленно покачала головой.

– Скажи мне. – Гнев в его голосе испугала меня. – Извини. – Он скользнул руками вверх и вниз по моим голым рукам. – Я злюсь не на тебя. Меня просто раздражает, что это случилось с тобой.

– Меня тоже, – прошептала я и провела пальцами по шраму на моей шее. Изображение

кровавого зеркала вернулось мне в голову. Самым страшным была не кровь, а шрам.

Широкий и уродлив. Я буду смотреть на него каждый день всю оставшуюся жизнь и помнить.

– Ты можешь поговорить со мной, Джулия.

Я хотела, очень хотела. Я так долго хотела поговорить с ним.

– Это просто... – мои пальцы двигались по изуродованной плоти. – Теперь это будет всем, что они увидят, когда будут смотреть на меня.

Я начала плакать сильнее. – Это будет первое, что они увидят и первое, что будет привлекать мое внимание каждый день, когда я буду смотреть в зеркало. – Я уронила руки на колени. – Я никогда не смогу забыть.

И это был корень проблем. Я не признавала этого, пока не произнесла эти слова вслух. Я не хотела быть заклейменная этой ужасной трагедией. Я не хотела быть девушкой со шрамом. Девушкой, которую все жалели. Я не хотела быть ею. И больше всего я не хотела, чтобы Коул был со мной рядом только из-за жалости.

Коул наклонился, его мятное дыхание коснулось моего лица, согревая слезы, которые капали на мою ночную рубашку.

– Этого не будет.

Я невоспитанно фыркнула и вытерла рукой свое лицо.

– Ах да? Это легко сказать кому-то, у кого не было большого шрама на шее.

Он молча встретил мой сарказм. Что я делаю? Я действительно так вела себя с ним после всего, что он сделал, чтобы помочь мне в последнюю пару недель?