Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Буду. Ложись, я вот ещё немного выпью и тоже лягу.

- Мне налей.

Елисей налил, ей подал, выпили, подождал, когда она ляжет, стал на полку верхнюю забираться.

- Что ты делаешь?

- Спать ложусь, Василиса, - остановился, к ней присел, - вижу, что мечется твоя душа в противоречиях. Так всегда. Это, как птица, вдруг выпущенная на свободу. Но сможешь ли ты и дальше в клетке жить?..

- Почему?.. зачем обратно в клетку?..

- Свобода для подневольной птицы ещё страшнее, тут нужна опора. Она у тебя есть?

- Нет.

- Вот и я об этом. Ты засыпай, а я рядом посижу… просто посижу. Не хочу, чтоб вспоминала плохо.

- Не буду!.. перед тобой не кошка я, а кролик… покажи кролику свободу…

Всё это моментально промелькнуло в голове и стало тихо растворяться глубоко во сне, только мысль мелькнула: - «Татьяна о Василисе говорила!.. тогда, в первый раз, как о вселенной только… Выходит кто-то у меня постоянно вселенную крадёт, мелькнёт чуть-чуть и исчезает во тьме ночи». И он понял отчётливо и чётко, что он потерял Татьяну, и они не встретятся больше никогда, она только останется, как грань прекрасного воспоминанья.

Ночью во сне опять Люся пришла. Он посмотрел на неё с укором:

- Не приходи больше ко мне, Люся, никогда.

- Как я могу не приходить?.. Ведь это значит, что надо женское начало исключить совсем.

- Тогда не тревожь, в тайну уйди.

- И это невозможно, я часть твоего идеала, а любая часть и целому равна. Ещё, я часть тебя, отныне.

- Вот и останься только идеалом.

- А какая разница?.. Мы все – разбросанные части твоей души, которую ты разбросал… Готов нас всех собрать обратно?

- Что, гарем устроить?

- Зачем гарем?.. собери в одной, единственной, любимой!..

- Где бы ещё найти такую…

- А Василиса?.. ты видел, где она?..

- В страшной клетке. Выпустить – значит убить, оставить – не научится летать.

- А мы?.. разве не летаем?.. мы её крылья. Соберёшь нас всех, и полетит…

- А почему нельзя сейчас?..

- Хочешь обрезать крылья, в клетку посадив нас всех?..

- Нет, не хочу.

- Тогда подожди, пока окрепнет тело.

- Как я пойму?

- Поймёшь!.. Тело Василисы – это и есть душа твоя. Когда души все части соберутся, клетка сама исчезнет.

- Обнадёжила, конечно, завтра или сегодня сам на нож нарвусь, чтобы закончить всё.

Засмеялась весело маленькая Люся:

- Кто бы ещё тебе позволил…

- Да уж!.. создал свой идеал!.. создал вечные проблемы.

Люся вновь уходила в лес, рукой махнула и весело смеялась. Пространство, вся округа звучала о любви, о красоте, о чувствах.

- Ты семя посадил в душе, в срок появится росток…

- А мне что делать?

 ----------------

Кто-то настойчиво толкал Елисея за плечо. Просыпаться не хотелось, хоть и вредная маленькая Люся в платье народа Манси, но, как бальзам на душу… или в душе?..

- Елисей, вставай, вон, опять пришёл.

- Кто?..

- Муж Марии.

Елисей проснулся, быстро встал, оделся.

- Так!.. чего гостя в дом не пускаешь?.. пусть заходит. Это он кричит, потому что не знает, что я приехал…

Виктор стоял на улице и кричал угрозы, трусом обзывал и как-то ещё.

- У него в сапоге маленький топорик, - запричитала мама.

Елисей осмотрелся, время посмотрел, было уже двенадцать. Отец на работе, это хорошо. Одел туфли, и вышел на улицу дверь открывать. Конечно же, дверь для Виктора открылась неожиданно, а возникший Елисей, так, вообще, как призрак, восставший из могилы. Кричать оскорбления и угрожать неведомо кому, зная, что в доме женщина одна, не страшно, да и самооценку поднимает, но вдруг!..

Появление Елисея он явно не ожидал, замолчал и замер, как в игре – «замри»…

- Заходи… - Елисей сказал, чуть отступив, чтобы он смог пройти.

У Виктора, по-видимому, сразу мысль подозрения возникла, типа – заманивает Елисей, чтобы… но он же не дурак, чтобы купиться. Выхватил топор и стал махать, как индеец томагавком, но на расстоянии. Наблюдал за реакцией, хотел увидеть страх в глазах у Елисея. А Елисей подумал: «Вот, Люся, и спасай!.. жизнь свою. Если сможешь»?.. Он даже улыбнулся нагло, ни один мускул не пошевелился на лице, абсолютная невозмутимость.

Более того, на встречу вышел, чтобы испытать судьбу до последнего предела… Он прекрасно понимал, что если даже ужас появится у Виктора, он не отступит и нанесёт удар, даже если потом себя убить придётся, это чисто психологический аспект. Этот вызов был не Виктору, скорее Люсе, сну своему, своей душе и идеалу: «Вот так!.. жизнь решила поставить на колени?.. что ж, я встаю»!.. Виктор продолжал махать топориком, уже почти под носом Елисея… Тот чуть не плакал, но сделать ничего не мог. Улыбался Елисей и наступал.

Вдруг кто-то толкнул сзади Елисея и не вперёд, а в сторону, да так, что чуть Елисей не пал. Повернулся резко и!.. увидел, как мать его на Виктора замахнулась большим топором. Тот отскочил и отбежал метров на двадцать. У Елисея волосы зашевелились даже… ведь если бы не отскочил, то топор расколол бы ему череп, даже если бы он и зацепил мать Елисея. «Да уж»!.. – подумал Елисей: - «Мать защищает сына!.. это страшно». Он остановил мать, прижал к себе, она дрожала вся, гладил её по голове, тихонечко топор забрал…