Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Кто это?.. – встряхнула головой, видимо узнала или поняла, стала одеваться, бурча что-то себе под нос.

В других комнатах гости, видимо, поняли ситуацию, и стали потихоньку одеваться и протискиваться к выходу. Не всё человеческое ещё у людей пропито, но это уже неважно было. Она, наконец, решила поставить точку в их семейной жизни. Двадцать лет!.. одиночества вдвоём. Жизнь прошла, разрушилась даже надежда. Надо будет собирать по новой всё, но в сочетании другом – она и дети!.. сможет ли?.. справится ли?.. Вдруг поняла, что легче будет.

Виталий оделся и пошёл к столу, чтобы опохмелиться или просто выпить. Пошла и Василиса, в глазах стояли слёзы. Муж себя виновным не считал, он даже не понимал трагичность всю, он…

- Чё припёрлась?..

- А ты чего с друзьями не ушёл?.. Убирайся следом!.. – сердце стучало Василисы, сжалась сама в ком воли, чтобы истерики не закатить.

- Это и моя квартира, дура.

Поняла она, что он её сейчас просто ненавидит, как человека, мешающего ему пить и гулять, считал, что она его лишает свободы самовыражения… хотя, какое самовыражение, кроме – кто больше водки выпьет.

- Жить с тобой не буду больше. Занимай любую комнату и не вздумай приближаться к нам. На развод сама подам и на размен квартиры.

Виталий налил водки, выпил, повернулся к Василисе, в глазах стояла ненависть.

- Да пошла ты… - встал, оделся и ушёл.

Василиса опустилась на диван без сил, поняла, что в жизни она поставила большую точку и теперь жизнь как бы поновой надо начинать. Поняла и то, что возврата к прошлому не будет. Разумеется, что оно ещё долго будет звучать эхом, но знала – не откроет, даже если и погибнет.

*****- Подарила мужу небо?.. – услышала вдруг голос Елисея.

Вздрогнула, но не ответила, понимая, что будет оправдываться перед собой.

- Это для него свобода, такое небо у него – не синевы, не чистых облаков, не солнца, но это то небо, под которым ему более комфортно.

- Нет тебя и быть не может – сопротивлялась Василиса.

- Не плачь!.. всё у тебя меняться будет, дав ему свободу, освобождаешься сама. Он найдёт себе другую няньку или погибнет, а ты!.. покои для меня готовь.

Заплакала Василиса горькими слезами.

- Вот теперь ты и меня на свободу выпускаешь. Я ухожу из сердца, из мечты, приду по жизни, как только прошлое исчезнет.

- Я не узнаю, да и не приму… года уходят.

- Я наглый, примешь, приласкаешь и себя подаришь, но не в грёзах – наяву. А сейчас я ухожу!.. надо мне с собой соединиться.

- Уходишь?.. – Василиса была готова в панику впасть… всё к одному, неприятности не ходят в одиночку.

- Ухожу!.. – приду, когда от прошлого освободишься в жизни.

- Как?.. – заплакала она, - как освободиться?..

- Время лечит!.. – и Елисей исчез из сердца, даже имя стало исчезать и память…

Почувствовала груз на сердце, который тяжелее самой жизни был. Поняла она, какую ношу он держал, чтобы она могла хоть иногда дышать, и вот мечта исчезла… Василиса плакала от безысходности, от пустоты, от тьмы, которая давила…

- Ты ушёл в берёзовую рощу,

Растворился, словно ветерок…

В сознанье искорка сверкнула:

- Но остался запах изумрудный,

Сизый и редеющий дымок!..

Встрепенулась Василиса, сердце радостно забилось…

- Найди меня, найди!..

Я твоя берёзовая роща,

Я твоя журчащая вода,

Я твоя земная примадонна,

И далёкая, летящая звезда!..

Ответа не последовало, её последние слова, будто сжались в точку, растворились в глубине, чтобы, по-видимому, в нужный момент цветком прекрасным распуститься. Ответ!.. Какой ответ?.. ведь это она сама и отвечает за него. Сейчас придумает ответ, но!.. в голову ничего не приходило.*****

 ----------------------------

Время летело быстро, думать и переживать было просто некогда. Василиса стала забывать об Елисее, о своей мечте на счастье. Она придумала себе, что счастлива она. Дети растут, плохо ли, хорошо, на большее не помышляла… так легче было жить. Пусть будет то, что есть!.. лучше желать столько, сколько есть, чем лелеять не сбывающуюся мечту. Она, как меч Домоклов, сверкнёт на горизонте и ударит крахом, а если не помышлять, то нет и сожаленья.

Виталий почти не появлялся, жил с няньками другими. Приходил иногда, чтобы что-нибудь забрать, продать, пропить и вновь исчезал надолго, правда в сердце ещё долго осадок оставался, но и контрастность приходила… Придя домой, не видеть пьянства, запаха похмельного угара, дышать становилось легче. Иногда ещё случались стычки, но следа не оставляли в сердце, как это было при совместной жизни. Сердце всё свободней становилось. Правда, боль не проходила, но это не боль страха, а боль утраты, и она менялась, лёгкой печалью заменялась.

Василиса иногда стихи писала, так изливала душу, и это теперь было единственной отдушиной, которая, как поняла, останется с ней до самой смерти. Не помышляла и о мечте, забыла Елисея, даже имя не звучало больше. Иногда чуть зазвучит далёким камертоном, но и это звучание терялось в пустоте сознания. Важно было то, что муж, теперь уж бывший, исчезал совсем из сердца, даже, как ужасный образ. Стала его воспринимать, как любого другого мужика, не плохо и не хорошо, есть, и будто нет его.