Окись серебра

― Вы… ты тоже, ― отозвалась София, забыв поблагодарить Хельмута за комплимент. Но он и правда выглядел обворожительно: светлые волосы почти сияли в лучах утреннего солнца, а белый с золотой вышивкой камзол это лишь подчёркивал. Лёгкий для такой погоды плащ, ярко-фиолетовый, едва ли не уподоблял тон пронзительных синих глаз своему. К тому же безукоризненная осанка барона Штольца поражала своей царственностью и в то же время непринуждённостью, а улыбка притягивала и завораживала. София тут же расправила плечи и постаралась улыбнуться. ― Нам уже давно пора идти, — с лёгким укором напомнила она.

― Не волнуйся, без нас всё равно не начнут.

Он помог Софии снять плащ, затем скинул свой, отдав их стоявшему позади слуге. Ранняя весна пока ещё не принесла в мир тепло, но в храме было натоплено, и в верхней одежде не было нужды.

Хельмут взял Софию под руку, они медленно прошли по по торжественному полутёмному залу и замерли у алтаря, где их уже ждал разодетый в золото и парчу священник.

Хор звучно, пронзительно пел акапелла, вознося хвалу Господу и прославляя его милосердие, прося его ниспослать стране мир, а её жителям — любовь, надежду и прощение грехов. София, и до этого слышавшая все эти молитвы тысячу раз, не вникала в слова. Она пыталась повторить про себя венчальную клятву, боясь, что в самый ответственный момент забудет о том, что следует сказать…

— …И соединятся твои дети перед лицом твоим, — подняв голову, тихо произнёс священник.

София вздрогнула — после этих слов она вспомнила о том, что обычно бывает после свадьбы. Не то чтобы она раньше об этом не думала… Но сейчас, в храме? Господи… Наверное, именно на это и намекала ей леди Кристина, советуя выпить для смелости. Мысль о том, что они с Хельмутом буквально через несколько часов должны будут сделать это, показалась Софии ужасно неуместной. И вспомнила она об этом как нельзя некстати: священник, пробормотавший все положенные молитвы, предложил брачующимся произнести клятвы.

То, что говорил Хельмут, София не слышала ― возможно, потому что он смотрел ей прямо в глаза. Она не могла оторвать от него взгляд, слушала его голос, не вникая в смысл слов, и думала о том, что ждёт её ночью. Раньше она бы ни за что не позволила себе даже думать об этом в церкви, но сейчас… Сейчас…

Через минуту настал её черёд говорить.

― Я клянусь… ― начала София и поняла, что её голос звучит слабо и сильно дрожит. Но в храме было тихо, и эхо тут же подхватило её слова, отчего в ушах зазвенело, голова закружилась, и, если бы Хельмут в это время не держал её за руки, как того требовал обряд, она бы точно упала. ― Я клянусь, что буду вечно любить тебя, что буду вечно верна тебе, что всюду буду следовать за тобой. Я клянусь оберегать наш семейный очаг ради нас и наших детей. Я клянусь защищать тебя, если потребуется…

Господи, что же дальше? Ох, зря она его не слушала: клятвы жениха и невесты совпадают слово в слово. Там было что-то про «рука об руку», но это не сейчас… София почувствовала себя нерадивой ученицей, не выучившей урок и теперь краснеющей перед строгой учительницей.

― Принимать таким, какой есть, ― улыбаясь, одними губами прошептал Хельмут и легко, почти незаметно, погладил её пальцы. София слабо улыбнулась ему в знак благодарности.

― …и всегда принимать тебя таким, какой ты есть. Я клянусь пройти с тобой рука об руку всю нашу, теперь уже совместную, жизнь.

Это было не так сложно, как она ожидала. Может, перепутала пару слов — ну и ничего, главное, что смысл остался сохранён. Беглым взглядом отыскав среди присутствующих леди Кристину, София заметила, что та одобрительно улыбается.

Но радоваться рано — обряд ещё не закончен.

Как только София проговорила последние слова, Хельмут снял кольцо с её левой руки, чтобы надеть на правую, и она сделала то же самое. Кольцо было чуть велико ей, и пришлось сжать руку в кулак, чтобы оно не упало.

Наконец священник объявил их мужем и женой, и Хельмут, не выпуская её руки, наклонился и коротко и легко поцеловал Софию — едва коснулся её губ своими и тут же отстранился. Она знала, что это тоже часть обряда, не более, но…

Их первый поцелуй оказался не таким, как она ожидала. Точнее, она вообще не знала, чего ей ожидать от этого поцелуя, даже представить себе не могла, каково это ― когда тебя целует человек, в которого ты по уши влюблена… И это правда было по-особенному. Это было невероятно, странно и чуть-чуть мокро.

* * *

Софии не хотелось ни вина, ни эля, ни воды, ни какой-либо еды. Ей не хотелось танцевать и слушать скрипки, флейты и лютни. Ей не хотелось устало улыбаться, кивать и благодарить. Ей хотелось вернуться в свою комнату и наконец сделать то, что являлось самой сутью брака. Ждать этого несколько часов было просто невыносимо.

Но выбора не было, и София всё же выпила бокал вина после первого тоста, а когда скрипка запела высокую протяжную песню, ей пришлось одной рукой подобрать шёлковые юбки, другую протянуть Хельмуту и сойти с помоста для медленного танца, движения которого были просты и незатейливы, но изящны.