Оккультист 2

Видеоблогерша Ева вряд ли поняла, что произошло, но спряла руки за спиной и отошла на требуемое расстояние. Выходит, я могу поставить несколько задач разом. Это многое упрощает. Что же мне с тобой делать, преследовательница? На девушке была все та же фиолетовой футболке с легкомысленно улыбающимся черепом. Над бровью детский пластырь с ромашками скрывал свежий шрам от моего кроссовка. Но прочитав её простенькие мысли я не мог злиться. Ева считала, что любит меня и искренне не понимала слова “нет”. Как малый ребёнок, она не отвечала за себя. Значит, должны ответить взрослые, открывшие дверь в моё убежище стороннему человеку. Я мрачно усмехнулся.

— Кто её пустил?

Ева явно хотела оправдаться, но только бессильно таращилась на меня. Открыть рот — тоже движение.

— Я, о Тёмный Властелин! Не вели казнить! — кричали с лестничной клетки выше. — На улицах становилось холодно, пришлось пригреть твою тайную любовницу. Пожертвовать вам пару своих интимных игрушек?

Такой ехидный голосок мог принадлежать только одной особе. Агафья съехала по перилам вниз и мне не пришлось орать на весь подъезд.

— Рад, что ты жива, старушка, и твой сарказм тоже не пострадал. Эш здесь?

К счастью, она не стала вешаться мне на шею как другие женщины. Ведьма ревностно охраняла свои мысли.

— А что нигеру сделается? Для чёрных чем хуже, тем удобнее. Можно магазины грабить, насиловать на улицах, — девочка задумчиво прикусила нижнюю губу. — Признаю, от него есть польза. Точнее, от ритуалов племени. Куда больше, чем от грудастой и ее отпрысков.

В этот момент в квартиру занесли Люн. Ведьме хватило такта замолчать, пока Цои запирали мать семейства в ванной. Всё равно вода вырубилась вместе с электричеством, и эта часть квартиры не использовалась. Слизень и невзрачный Франц не заинтересовали Агафью, чего не скажешь о моём новом телохранителе. Девочка ловко приобняла мужчину за талию, прижавшись всем телом.

— Какое у вас мужественное имя, Павел. Любите тайский массаж?

— Эм, мы знакомы? — зэк выглядел сбитым с толку.

Я решил не мешать своим людям заводить неформальные связи. Чем бы детки ни тешились, лишь бы не предавали. Забрав у Павла саквояж, бросил его в кабинет, прошелся по пустой кухне, полной еды. По квартире разносилось шипение и шкворчание, но источник находился в большой комнате. А ещё оттуда фонило одновременно холодом магии и сильным жаром. Откинув растрепавшиеся волосы за спину, я толкнул дверь в зал.

Папаша Эш танцевал на углях. В пору моей юности, когда я ещё верил в лайф коучей и тренеров успеха, мне приходилось бегать босиком по углям. На такое способен любой неподготовленный человек. Суть в том, чтобы рассыпать материал небольшим слоем по ровной поверхности или заранее натереть ступни пеплом. Угли вообще плохие проводники тепла. Однако то, что творил негр мало похоже на цирковой трюк. Пол комнаты целиком устлали листами металла, который раскраснелся и чуть ли не плавился.

Близняшки Цой следили за температурой. Я и забыл, насколько много в этой квартире молоденьких женщин. В отсутствии братьев, тяжёлый физический труд лёг на них. Вид у кореянок был изможденный. Красавицы переворачивали угли совковыми лопатами, заменяя потухшие. Они скинули с себя одежду, оставшись в нижнем белье, и всё равно взмокли от жара.

Пожарные пришли бы в ужас от происходящего. Окна отворены настежь, но, кажется, обои вот-вот загорятся от горячего воздуха. В ноздри бьет запах жаренного мяса, на ноги Гаитянца вообще страшно смотреть. Если глаза меня не обманывают, на месте пяток белели кости. Но такого просто не может быть, с подобными ранами не выживают! Сам маг дергался в религиозном экстазе, закатив глаза, подчиняясь ритмам одному ему слышимой музыки.

— За целый день ни разу не остановился! — с обожанием прошептала одна из близняшек. Я до сих пор не запомнил их имен.

Эш вызывал восхищение. Казалось, у танцора шесть пар рук, так быстро он перебирал ими в пространстве. Плечевые мышцы натянулись витыми стальными канатами. Он набрал немного веса на корейских вкусностях, но сейчас благополучно сжег лишние калории в бесконечном движении. Вместе с собственными пятками. Высокие прыжки и кульбиты завораживали настолько, что я молча вышел и закрыл дверь. Полагаю, если остановить Гаитянца, монстров в округе станет значительно больше. А если не прервать танец? Выживет ли здоровяк после таких плясок?

Аккуратно обойдя застывшую живой статуей девушку, вгляделся в её лицо. Ева умоляла отпустить её, используя лишь выражение покрасневших глаз. Но было поздно, мне стало интересно как долго действуют ментальные установки. И что будет, когда она захочет в туалет? Сокращения мышц окажутся сильнее блоков в сознании? Вопрос непростой. От ответа зависит, смогу ли я останавливать чужие сердца мыслью, или придётся каждый раз возиться с суицидами.

— Терпи, милая. Любовь — болезненная штука, — я вытер рукавом слезинку, скользнувшую по её щеке. — Кто знает, может у нас что — нибудь выйдет.