Оккультист 2

Почему именно туда? Когда магия грубо вторглась в жизнь обычных жителей, они оказались не готовы. Я надеялся, что члены ГОК воспользовались своим преимуществом и выжили. А может мне просто не хотелось сталкиваться с проблемами города в одиночку.

— Возьмем женщину с собой? Люн, так вы назвали носителя? Прекрасный экземпляр, интересно, к чему приведёт симбиоз.

— Господи, Франц, на улице непаханное поле аномалий, а вы вцепились в слизня. Ладно. Павел, нахлобучь ей на голову наволочку. Не хочу, чтобы паразит перекинулся на кого-нибудь из нас.

— Что они делают? — телохранитель с удивлением смотрел на азиатов, встающих на колени.

— Служат мне. Как и положено смертным.

В отличие от воспитанниц Мистера Чанга, братья не спешили показать свою верность. Двое из шестерых вообще отказывались преклонить голову. Они демонстративно скрестили руки на груди, встав у окна. Не лучшее время для выказывания непокорности.

Коснувшись присягнувших азиатов, я понял: каждый из них сомневается в моём старшинстве. Причин хватало: я практически не заботился о нуждах клана, занимаясь личными делами; допустил смерть Чанга и договорился с Лотосом, отказавшись от мести. Не говоря уже про внешность. Терпеть над собой женщину никто не хотел. За Люн была мудрость лет и материнство, а у Наташи только соблазнительные формы. Каждый мой шаг оскорблял честь Цоев. И все же я — маг, превзошедший мыслимые пределы человека. Не собираюсь оправдываться перед чернью и обсуждать свои решения. Когда я взял под локоть одного из отказавшихся вставать на колени, он дёрнулся прочь.

— Ну же, такой суровый, а боишься хрупкую девушку.

Успокаивающий тон подействовал, и он открылся. Давно я не видел разума настолько наполненного скорбью. Кореец любил Мистера Чанга больше жизни и не мог смириться с его смертью. Причём в сущности азиат был неплохим парнем: обожал работать руками, мечтал о семейном счастье и долгих прогулках с женой. Простые и понятные желания. Будь у меня время и интерес, я бы смог завоевать его доверие. К сожалению для нас обоих, вокруг разворачивался филиал Ада на земле.

— Раз твои печали так глубоки, они станут тебе погребальным саваном. Иди и убей себя.

Даже не напрягся, транслируя эту мысль. Сила моего влияния после схватки со священниками возросла в разы. Ещё немного, и я смогу заставить чужое сердце остановиться одной мыслью или приказать больше не дышать. Впрочем, итог будет один.

Азиат счастливо улыбнулся, и шагнул из окна. Не заботясь о мелочах, вроде отворения рамы и прощаний с родственниками. К сожалению, пятый этаж — не смертельная высота. Корейцу пришлось проползти несколько метров до лужи с пузырящейся жидкостью и утопиться в ней. Хотя скорее расплавиться. Кислота разъела его лицо быстрее, чем я успел понять, что происходит. Стоит держаться подальше от жидкостей такого цвета.

Второй непокорный кореец упал ниц, обнимая мою ногу. Я прикоснулся к его щеке: суеверный ужас и раболепие. Неплохое сочетание в сложившихся обстоятельствах, жажда жить перевесила принципы. Пусть лучше боится меня, чем чавкающих звуков в коридоре. Шум правда переместился на этаж выше, и ждать возвращения любителя поесть не стоило.

— Бегом к машинам.

Перечить никто не решился, как и оспорить мое превосходство. Отряд пришлось разделить на две группы. В один фургон затащили Люн, крепко связав её и удерживая на полу машины; на пол второго лёг я, приказав ни в коем случае меня не касаться. В кои-то веки пригодилась астральная проекция. Я парил, разведывая дорогу перед нашей мини-колонной. На перекрестках контролировал водителя-азиата. Он специально рулил медленно, смирившись со своей ролью марионетки. Вселение происходило куда легче, когда цель не сопротивлялась.

Попетлять пришлось изрядно. Узкие улочки превратились в настоящий лабиринт, полный враждебных существ. Причём многие из них видели меня в бестелесной форме, и бессильно провожали взглядами. А некоторые пытались поймать. Больше всего проблем возникало с призрачными воронами. Наверняка у Франца найдётся более научное название для этих созданий, снабженное порядковым номером, но внешне они выглядели неотличимо от крупных птиц. Не помню уже, кто первым записал байку про воронов, живущих в двух мирах: нашем и потустороннем, но оккультный мир любил эту историю, обсасывая подробности годами. Правда мне было не до выдумок: пернатые считали небо своей собственностью и атаковали без перерыва. К счастью, мерзкие создания бросались на меня с яростью изголодавшихся по крови животных — бездумно напирая на силу, а не на хитрость. Потому уворачиваться выходило довольно легко.