Оккультные силы СССР

Упоминание в «Уставе избранных» «Вечного Слова, которое никогда не рождалось, не умирало и не воскресало», равно как и отказ видеть в Христе человека, отделяя Его от «Иисуса, сына Марии», сразу же переносит нас в сферу идей гностиков, которые точно так же отказывались видеть в Искупителе воплощенного Зона, принимая лишь Его духовную сущность и полагая физическое тело не более чем временной, косной оболочкой. Христос, «Зон Любви», мог считаться «Сыном» Высочайшего Бога, потому что был исходящей от Него частью. Однако этот Бог не был непосредственным творцом мира, созданного демиургом, не подозревавшим ни о заложенной в нем самом божественной иск ре Света (ее освобождение должно свершиться через духовное восхождение человека), ни об иных сферах Божественного Мира, которые располагаются по ступеням Золотой Лестницы.

Такое же сходство мы обнаруживаем и в отношении тайных тамплиеров к римско-католической Церкви и к папскому престолу. В этом смысле тамплиеры были единодушны с «еретическими» движениями средневековья, сориентированными на взгляды первых христиан и гностические учения. Даже в кратком изложении параграфов «Устава избранных» открываются совпадения с этической программой ранних христиан (исключая, может быть, обязательное «равенство» и «общность имуществ», которые могли существовать только в социальных низах как один из вожделенных признаков «царствия Божьего»). Вместе с тем в «Уставе» возникает новый, по сравнению с Востоком, этический аспект, игравший в европейской культуре совершенно исключительную роль на протяжении всей ее истории: свобода.

Так, может быть, именно об этих «избранных» писал в своем памфлете Ю. Аникст?

«Избранный», обретая знание «добра и зла», вместе с тем приобретает свободу мысли и поступка — возможность без чьего-либо насилия или понукания избирать в любой ситуации путь борьбы за справедливость, путь помощи страждущему, путь истины и совершенствования.

Мне представляется, что «Книга утешенных», где подчеркивается недоверие к служителям церкви и к «ученым людям» (ориентированная, по-видимому, на менее образованные слои населения, открывающая двери всем, кто выступает против римско-католической Церкви), оказывается в гораздо большей зависимости от церкви — как в силу направленной оппозиционности, так и в силу тех ритуалов, которые она заимствует у противника. Если же вспомнить, что «Книга утешенных» происходит из Англии, где очень рано проявилась оппозиция Риму, завершившаяся в XVII веке английской революцией, то я не вижу ничего противоречащего предположению, что именно здесь, в стране, где тамплиеры были оправданы королевским судом, несмотря на запретительную буллу папы Климента V, эти традиции и установления вполне могли сохраняться до возникновения «правильного масонства».

Впрочем, этот вопрос требует особого рассмотрения. Как осторожно замечали рецензенты труда Мерцдорфа, в то время еще не был найден в ватиканском архиве оригинал, с которого была снята копия рассматриваемого документа.

Обратить внимание следует на другое. Содержание обоих статутов («избранных» и «утешенных»), их безусловная связь с гностическими учениями позволяют сделать попытку определить истоки обвинения тамплиеров в «сатанизме», что, кстати сказать, в те достаточно варварские времена имело совсем иную окраску, чем семь веков спустя.

Гностики полагали, что Зоны сходили дважды на Землю, для того чтобы освободить мир и человека от власти злого и ограниченного демиурга Иальдобаофа, тождественного ветхозаветному Яхве, который по незнанию вложил в человека частицу божественного Света, но позволил пользоваться только ощущениями тела, запретив путь познания. Первым был Зон Мудрости в облике Змия, освободивший человека от незнания и от власти Яхве, дав ему возможность двигаться в высшие миры путем познания, гнозиса. Он спустился, чтобы пробудить заложенные в человеке божественные силы. В отличие от догматического церковного учения, Змий был не «падшим архангелом», не «врагом рода человеческого», не олицетворением зла, а только посланцем высших сил. У манихеев и болгарских богомилов Сатанаил прямо называется «братом» Христа, поскольку в теософии гностиков это имя не ассоциировалось со злом, ибо абсолютного (существующего в качестве оппозиции добру) зла нет, а есть только неведение добра.

Суть заключалась в определении того, что есть добро и зло, имена же не играли роли. Яхве был богом материального мира, богом запретов, ограничений и страданий, богом, создающим несправедливость и умножающим по своей прихоти эти несправедливости, как о том рассказывала Библия. Вместе с тем он требовал поклонения, жертв и сделок между собой и людьми. Можно ли было его считать «богом»? Гностики однозначно отвечали «нет», потому что если он и был богом, то богом зла, а не добра.