Оккультные тайны криминальной России

Существует любопытная закономерность: чем чаще внешние источники информации сообщают о каком-то способе агрессии, тем чаще эти способы выбираются преступниками в жизни. Вывод психолога: книги и экран являются по степени влияния истинными «богами» для многих людей. Сам факт знания человеком, что читаемая им книга или смотрящийся им фильм являются популярными, заставляет работать эффект подражания. Кроме того, книжная и телевизионная информация воспринимается как реальный факт вне зависимости от того, выдумано изображаемое событие автором или произошло когда-то в действительности.

Именно в целлулоидном и бумажном мире мы невольно находим сценарии своей Судьбы. Так было всегда. В те времена, когда человек не утяжелял своё сознание бумажными и электронными монстрами, ему нашёптывали сценарии мифы и сказания. Отсюда можно сделать вывод, что многие преступления надёжно закодированы в тех источниках информации, через которые мы познаём жизнь. Бессознательное впитывает сценарии, и кто поручится, что в каких-то определённых условиях эти программы не запустятся?

В январе 1999 года в Подмосковье был арестован очередной маньяк-педофил, получивший от журналистов кличку «Подольский потрошитель». Двадцатишестилетний тихий и скромный «дядя Серёжа» насиловал и убивал, как водится в жизни маньяка. Упоминать мерзостные подробности его преступлений не буду, ибо сценарий маньяка широкой общественности известен. Один из журналистов взял интервью, в числе прочего он задал вопрос: «Ты прочитал хоть одну книгу в жизни?» Ответ был таков: «Не одну! Вернувшись из армии, я стал запоем читать. А больше всего мне нравились книги, где много убийств. Я люблю книги про войну и современные детективы… А по видаку смотрел «ужастики» и мистику».

Можно усомниться в том, что именно страсть к детективам и мистическим триллерам сделала из парня маньяка. В конце концов, многие из нас любители посмотреть или почитать что-нибудь этакое. Но дальше маньяк говорит вещи, которые дают представление о его внутреннем состоянии, возникающем в момент убийства.

Вопрос: «Ты хоть иногда вспоминаешь свои жертвы, что ты с ними сделал?» Ответ: «Да, но мне кажется, что это произошло не со мной. Такое ощущение, что я это или прочитал в какой-то книге, или видел в фильме. Майское убийство практически стёрлось у меня из памяти. Да и Сашу я уже начал забывать. А то, что было, скажем, в апреле, я практически и не помню совсем».

Сама по себе страсть к «маньячным» фильмам и книгам ничего не значит, но как только она овладевает человеком с психопатическими чертами личности, возникает гремучая смесь…

Думаю, у многих исследователей криминального мира закралось одно весьма занимательное подозрение в том, что нынешний криминалитет сложился вовсе не благодаря отечественным тюремным традициям, а влиянию, главным образом, видеофильмов о мафии и западных детективов.

Те, кого впоследствии назвали новыми бандитами, свои университеты проходили вовсе не в тюрьме, как предыдущие поколения. Они впитывали информацию в тесных видеозальчиках времён перестройки. И вслед за лихими киношными рэкетирами выросли наши собственные, доморощенные. Вслед за «Крёстным отцом» появлялись новые кланы крёстных отцов, делающие дела с тем же размахом. И по-видимому, не случайно наш наёмный убийца стал именоваться англоязычным словом «киллер».

Киношные бандиты по голливудской традиции были весьма и весьма приукрашены. Реальные американские гангстеры были другими. Наша братва гораздо больше, чем они, соответствует именно голливудским стандартам. При просмотре некоторых оперативных материалов возникает удивительное ощущение, что это заготовки какого-то не шибко талантливого романиста. Отсюда одно предположение, вовсе не удивительное для «эпохи реальной виртуальности»: многие преступления можно прогнозировать и расследовать с помощью законов литературного и киношного произведения, ибо они развиваются по законам жанра.

Наши преступления прежде появляются в книгах и фильмах, а потом успешно реализуются в нашей посконной действительности. Судите сами.