Оккультный мир

Я впервые услышал эти постукивания во время первого визита мадам Блаватской в Аллахабад [1879 г.], и это сразу же полностью убедило меня в том, что она обладает определёнными паранормальными способностями. Эта уверенность стала единственной причиной, по которой я с доверием отнёсся ещё к паре феноменов, правда, иного рода, которые имели место в это же время. Условия, при которых они происходили, были небезупречны, так что упоминать об этих явлениях здесь не стоит. Однако было обидно, что нам не удаётся даже приблизиться к полной уверенности относительно тех вопросов, которые нас действительно интересовали, а именно: существуют ли люди, действительно наделённые чудесными способностями, которые приписывают адептам, и может ли обычный человек этим путём обрести точное знание о том, каковы свойства его собственной духовной природы. Следует помнить, что мадам Блаватская не проповедовала на этот счёт никакого особого учения. Всё, что она сообщала нам об адептах и о своём собственном посвящении, мы вытянули из неё в ходе настойчивых расспросов. Теософия, которой она стремилась заинтересовать всех своих друзей, не выдвигает никакого определённого мнения на эту тему, просто предлагая теорию, согласно которой человечество следует рассматривать как Всеобщее Братство, каждый из членов коего должен исследовать духовные истины, при этом не сковывая себя предубеждениями какой-либо определённой религиозной догмы. Хотя позиция мадам Блаватской по всем этим вопросам освобождала её от морального обязательства доказывать истинность оккультизма, в личных беседах и в своей книге «Разоблачённая Изида» она раскрывала такой взгляд на вещи, который естественным образом вызывает у людей тягу к дальнейшим исследованиям. Мы испытывали танталовы муки, ощущая, что эта женщина одновременно и может и не может представить нам окончательные доказательства, которых мы так сильно жаждали, — доказательства того, что оккультная подготовка наделила её реальной способностью воздействовать на материальные объекты, причём способностью такого рода, что если бы у нас могла быть уверенность в том, что мадам Блаватская обладает ею на самом деле, то это полностью разрушило бы главные основы материалистической философии.

Но в одном вопросе мы всё же обрели полную уверенность, а именно — в честности этой женщины. Неприятно даже думать о том, что это её качество вообще могло быть поставлено под сомнение. Однако в Индии люди, занявшие враждебную позицию по отношению к её взглядам, высказывали подобные сомнения с такою жестокостью и безрассудством, что было бы просто притворством обойти молчанием этот вопрос. С другой стороны, если бы я стал поминутно доказывать честность мадам Блаватской, в которой постепенно убедился благодаря близкому знакомству с нею, это было бы слишком большой уступкой низменным нападкам недоброжелателей. Она неоднократно бывала у нас в гостях, приблизительно за два года прожив в моём доме в общей сложности более трёх месяцев. Для непредвзятого ума очевидно, что при указанных обстоятельствах я наверняка мог составить о её подлинных душевных качествах более верное мнение, нежели то, которое вывели из своих поверхностных наблюдений лица, видевшие мадам Блаватскую не более одного-двух раз в жизни. Конечно, я не приписываю своему свидетельству никакой научной ценности, когда речь идёт о подтверждении того, производит ли мадам Блаватская феномены паранормального характера.

Имея дело с такой колоссальной проблемой, когда на карту поставлена достоверность фундаментальных положений современной физической науки, мы вправе опираться лишь на научные методы исследования. Какие бы эксперименты мы ни проводили, я неизменно старался исключить не только вероятность, но и возможность мошенничества; я также не позволил себе включить в общий итог своих заключений результаты тех экспериментов, при проведении которых не мог обеспечить надлежащих условий. Но мне представляется, что будет правильно предпринять робкую попытку загладить позорную обиду, нанесённую благородной и исключительно достойной женщине (если можно назвать просто обидой явное оскорбление и клевету). С этой целью я хочу отметить, что мы с моей супругой пришли к полной уверенности в том, что мадам Блаватская — дама абсолютно честная и порядочная по натуре, которая пожертвовала не только положением в обществе и богатством, но и всяким стремлением к личному благосостоянию и любым формам комфорта. Она отреклась от этих благ сначала из-за страстного увлечения оккультными занятиями, а затем — ради той особой задачи, которую она возложила на себя в качестве посвящённого, хотя и скромного члена великого оккультного братства, а именно — задачи руководства Теософским Обществом.