Оккультный рейх

2). Контроль над ходом событий и создание желательных для мага ситуаций на физическом плане. Это достигается тренировкой силы концентрации посвященного до тех пор, пока он не сможет фокусировать свою волю подобно лазеру. Затем с помощью сверхнормально развитой силы воли делается соответствующая ясная визуализация — обычно ситуация, которую маг хочет создать. Движущей силой, стоящей за всей этой операцией является, как уже говорилось, усиленная эмоция. И опять-таки, тип событий и ситуаций, создаваемых посвященным, зависят от его характера.

3). Установление связи со сверхчеловеческими и иногда чужеродными (иной природы — пер.) сущностями, необходимой для того, чтобы действовать на нефизических уровнях (которые современные оккультисты обычно называют «внутренними планами»). Но неофит быстро открывает, что техники, предназначение которых — привести его в соприкосновение с, так сказать, небесами, равным образом можно использовать для контакта с инфернальными областями.

В свете имеющихся свидетельств можно со всё большей вероятностью заключить, что Гитлер изучил все три упомянутых техники и сосредоточился на негативных аспектах каждой из них. Мы уже видели, что он умел очень хорошо управлять тонкой энергией, и эта способность сохранилась у него даже в конце политической карьеры, когда его здоровье было полностью подорвано. Разумеется, трудно получить доказательства компетентности во втором и самом «магическом», в полном смысле слова, аспекте оккультной подготовки. Но Гитлер определённо думал как маг: его инстинкты и реакции были как у человека, прошедшего соответствующее обучение. Очень хорошо известна его вера в силу воли. Он постоянно выражал убеждение, что все индивидуумы и события должны подчиняться высшей воле. Нет нужды указывать, что это чисто магическое представление, но многие историки это упускают.

К концу войны стал всё явственнее проявляться другой аспект магической подготовки Гитлера. Буллок пишет:

«Внешняя самоизоляция Гитлера была вызвана требованиями войны. Но была и более глубокая, психологическая причина, побудившая его так поступить. Там он жил в своём собственном мире, где не ощущалось, сколь устрашающим и плачевным было реальное положение в Германии. Он не посещал разбомбленные города, равно как не читал сводки, противоречащие картине, которую он сам хотел видеть».

8 Тёмный посвященный

Мюнхен 1919-го. За столом в тёмной, освещенной газом задней комнате таверны «Альте Розенбад», что на Геррен-штрассе, — четыре человека. Они ждут Адольфа Гитлера.

В то время Гитлер был служащим отдела образования мюнхенского полка. Эту должность он, как представляется, получил в основном благодаря своему антисемитизму. На полях сражений «войны, которая положит конец всем войнам» он стал жертвой газовой атаки и частично ослеп. Позже, пока он выздоравливал, у него развилась стойкая политическая убежденность, горячая уверенность в том, что причиной краха Германии послужило предательство в высшем руководстве страны. Он также открыл у себя — похоже, к собственному удивлению — многообещающие задатки ораторских способностей. Но когда тем сентябрьским вечером он вошёл в жалкую облупленную таверну, то, если бы не глаза, он казался самой невзрачностью. Ему предложили вступить в карликовую Германскую рабочую партию, и теперь он шёл на заседание её комитета, чтобы ответить отказом. Его не интересовали уже существующие партии — он хотел создать свою собственную. Фактически, в контакт с этой группой он вступил лишь по приказу армейского политического департамента. Его начальство полагало — как позже выяснится, ошибочно, — что партия, носящая название «рабочая», должна быть коммунистического толка.

Вот Гитлер проходит через пустой зал и открывает дверь в заднюю комнату. Его приветствуют почти как старого друга и ведут себя с ним так, будто он уже вступил в их партию. По не вполне ясным причинам он не говорит им о своём отказе. Вместо этого он остаётся на собрании, которое, по крайней мере, внешне, даёт ему мало поводов изменить своё решение. (Вся партийная казна, например, равнялась, согласно отчету казначея, 7-ми маркам 50-ти пфеннигам). Но что-то привлекает его, и он уходит с собрания в раздумьях: а не вступить ли, в конце концов? За этим следуют, согласно «Mein Kampf», «два дня мучительных сомнений и размышлений». Наконец приходит твёрдое, бесповоротное решение вступить. «Это явилось, — писал Гитлер, — важнейшим решением в моей жизни. С тех пор не было — и не могло быть — дороги назад». На том достопамятном собрании присутствовал ещё один человек, с которым мы уже встречались — Дитрих Эккарт.