Оккупация

Из прокуратуры Кобыльчак выехал на нервах. Дело об отравлении удалось пока приостановить, но это все – пока. Непонятно, насколько. Ему не понравилось то, что Ивонина – кто бы мог знать, что эта дура такой настырной окажется, – приехала в прокуратуру на неизвестно откуда взявшемся у нее джипе. Когда ее пробивали, старший из службы НН сказал с презрением – эта честная, не берет. И вот – джип. И не абы какой. Это могло означать, что у нее появились покровители, которые подогнали джип. И это намек, чтобы держались от следачки и дел, которые она ведет, подальше.

Ему надо было доделать кое-какие дела, а потом он встречался с контактом с Банковой – уже в Киеве…

И только он поехал от Генпрокуратуры, как с ним связался старший смены наружного наблюдения – полковник замкнул его напрямую на себя, потому что дело было не совсем чистым…

– Евген Михайлович… разрешите доложить… тут карусель какая-то.

– Что значит – карусель? Докладывай нормально.

– Есть. Приняли под наблюдение объект Синица, объект выехал из здания на автомобиле типа джип черного цвета. Следуем за ней, отмечено наличие других групп наблюдения.

– Других групп наблюдения?!

– Так точно.

…

– Евген Михайлович… нам сворачиваться?

– Нет. Веди… и попробуй пробить остальных. Ты уверен, что групп наблюдения – не одна?

– Так точно… целый хоровод.

Что за…

Тем временем Денис Эдуардович Плохенко постучал в дверь кабинета на Банковской и, не дождавшись ответа, тихонько приоткрыл ее.

Президент был на месте…

Это был не президентский кабинет… президентский был соседний – а тут было что-то вроде комнаты отдыха, но с отдельной приемной и с отдельным входом. Перепланировку сделали совсем недавно, установив негласное правило: официальный кабинет использовался для официальных мероприятий, а для работы использовалась бывшая комната отдыха, меньше по размеру и обставленная в менее официальном стиле. Еще там был солидный бар, и если президент занимал свой неофициальный кабинет – то это значило, что он либо уже в дрезину пьян, либо собирается напиться.

Пьян он был и сейчас – но немного, пара стаканов максимум. Плохенко определил это наметанным взглядом – у него в охране был человек, который сообщал, когда стоит идти к президенту, а когда не стоит.

Шестой президент Украины был одновременно и кадровым чиновником, и выдвиженцем Майдана – на Украине это нормально, тут даже угнетатель имеет право бороться за права угнетенных[91]. Перескакивая из партии в партию, он стал в конце концов лидером парламентского большинства, а потом и президентом Украины.

Игнатенко, будучи представителем правящей элиты, продолжил и творчески развил политику предшественника, но получалось плохо. Хуже, чем было. Дело в том, что как ни крути, но его предшественник был крупным политиком и хозяйственником и умел управлять людьми, а отжатые им активы как-то использовались, принося доход. А вот Игнатенко был скорее политиком, птицей-говоруном. Если предыдущий гарант сам принимал в работу отжатые активы, то новый передавал «своим людям», которые отжимали их досуха, а потом бросали, потому что – не свое, не жалко. России он был мало интересен, потому что в России наверху сидели люди с мышлением все же бизнесовым и очень конкретным – а с новым украинским гарантом говорить было просто не о чем. Запад тоже мало интересовался Украиной – просто надоело все. Страна потихоньку загибалась, а гарант потихоньку спивался. Вот и весь итог. Curriculum vitae…

– Роман Васильевич…

– А… заходи…

Гарант смотрел футбол на планшетнике – в записи…

– Во, посмотри. Ну куда он бьет, куда он бьет… кривоногий.

Футбол у украинцев был почти что неофициальной гражданской религией. Когда в России был чемпионат мира – вся Украина болела. За Россию, конечно…

Про футбол пришлось говорить минут двадцать, и только после этого Плохенко осмелел и выложил на стол черновик документа, с которым пришел. Президент посмотрел исподлобья.

– Ты чего мне суешь?

– Роман Васильевич… указ о назначении генерала Моршака… председателем Государственного таможенного комитета…

Президент пытался поймать мысль, но это ему плохо пока удавалось. Футбол и выпитое отвлекали.

– Моршак… а это еще что за х…

– Роман Васильевич… генерал Моршак из СБУ… я докладывал.

– А… это тот…

Президент попытался еще раз сфокусироваться на документе.

– Сколько занес?! – спросил он.

Плохенко поморщился:

– Роман Васильевич… я же докладывал…

– Да помню, помню… таможня… не жирно будет? Такой кусок…

– Через полгода решим. С Винниченко все равно не убудет… тем более что он за год столько нахапал… пора бы и честь знать… Потом изымем.

Президент взял ручку, вывел подпись.

– Ладно, вали. Но деньги с него все же собери. И так поступления упали…

Плохенко облегченно выдохнул и, забрав документ, выскользнул из кабинета…

Но добраться до своей машины, стоящей во дворе, Плохенко не успел. Уже на первом этаже его догнал адъютант президента, белый как мел.

– Денис Эдуардович… Роман Васильевич… вас требует…

Плохенко выругался.

– Кто у него?

– Сосновский.

Ах ты, с…а.