Оккупация

– В полиции не так, – ответил я, – по крайней мере, внизу. Мы, менты – в отличие от вас, прокурорских, рискуем жизнью. И ходим между молотом и наковальней – молот – это бандитская заточка или пуля, а наковальня – это надзирающий прокурор и несколько лет в Нижнем Тагиле за неправильное применение оружия.

– Спасибо. Я пойду тогда.

Я успел перехватить.

– Да сиди ты…

– Пусти.

– Не пущу.

…

– Ладно, пусти…

Второй раз получился еще лучше, чем первый… потом мы заснули. А потом резко прозвенел звонок – в дверь. Часы на тумбочке показывали три часа ночи, четвертый.

И я не ждал гостей.

Я сунул руку под кровать и выдернул из прицепленной там на липкую ленту кобуры пистолет. У меня было много пистолетов, больше десятка в разных местах, но этот отличался тем, что был легальный. Потому что наградной. Министерство внутренних дел Украины раздавало наградное оружие направо и налево, попасть в список тогда, когда в него попадал я, стоило пятнадцать тысяч долларов, сейчас и за десятку можно было договориться[94]. Я встал в список и стал обладателем дорогого и очень качественного Walther PPQ navy sd – пистолета калибра 9 мм, который был разработан фирмой «Вальтер» специально для германских боевых пловцов. У него был ствол с подготовкой под глушитель, лазерный прицел и глушитель шли в комплекте. Верхом цинизма было то, что меня засунули в наградной список вместе с военными, и я получил наградной пистолет за особое мужество, проявленное при защите государства Украина в зоне АТО.

Так что этот пистолет я мог носить совершенно легально и потому выбирал с особой тщательностью. Он всегда был заряжен, смазан и готов к бою. На рельсе внизу я установил блок из лазерного прицела и фонаря американского производства.

Включился лазерный прицел, красная точка побежала по подвесному потолку, перебежала на дверь.

– Кого-то ждешь?

Анна покачала головой. И я никого не ждал.

Я достал из-под кровати еще и магазин, зажал так, чтобы можно было быстро перезарядить. Тридцать шесть патронов – все к вашим услугам.

– Открой дверь спальни, – попросил я, – и сразу назад.

Иногда бывает и такое – звонят в дверь, когда уже проникли. Человек идет к двери, возможно, даже с оружием – но он психологически настроен на то, что угроза за дверью, а здесь он в безопасности. А это оказывается не так…

– Открывай, – негромко сказал я, – и в сторону.

Тук-тук…

Анна открыла дверь. Дальше шел коридор – длинный, прямой и сразу упирающийся в дверь. Он мне сразу не нравился – но квартиру проектировал не я.

Луч фонаря разрезал темноту. Анна шагнула следом.

– Я открою.

– Не надо.

У меня было две камеры только в подъезде – одна открытая, другая скрытая. Люди обычно видят камеру, выводят ее из строя и успокаиваются, а про вторую даже и не думают. Но тут работали обе камеры, а перед дверью ждал человек, которого я там ожидал увидеть меньше всего на свете…

Я видел это на экране ноутбука, к которому были подцеплены выводы с камер. Это было так необычно, что я переключился на систему наблюдения дома (никто не знал, что мне без спроса подключили ноут еще и к системе охраны всего дома) и начал переключать с камеры на камеру, пытаясь определить, не ждет ли рядом с домом группа спецназа в качестве болельщиков. Но спецназа не было, а был живущий на третьем этаже министр-полуночник, водитель которого пытался и его удержать на ногах, и закрыть дверь шикарного «Бентли».

Да, зря я в юности мечтал быть пограничником, зря. Надо было мечтать о министерском кресле. Тогда ездил бы на «Бентли» и заявлялся бы домой в три часа ночи в дрезину пьяный.

– Кто там?

Я снова перескочил на изображение с двери.

– Знаешь его?

– Нет.

– Иди в комнату, закройся и жди там.

– Нет.

Я знаю – спорить с женщинами бесполезно. К сожалению.

– Хорошо, стой здесь и смотри на экран, – я перевел изображение в режим шестнадцати каналов, то есть шестнадцать картинок на экране одновременно, – посмотришь, если увидишь движение резкое, спецназ там – крикнешь мне.

– Что крикнуть? – не поняла Аня.

– Что хочешь. И не показывайся, не светись, чего бы ни происходило.

За дверью был Кобыльчак. Вот чего я не ожидал – что он припрется ко мне домой в три ночи. На нем была какая-то дрянная куртка и брюки, вроде как с чужого плеча.

Я поставил дверь на стопор. Есть у нее и такая функция. Поставил – снаружи ничего не видно, это не цепочка, но больше чем на десять градусов она не откроется.

– Что надо?

– Пустите…

– А хуху не хох … – грубо сказал я, – я гостей не жду.

– Пустите. У меня есть важная информация.

У Кобыльчака и в самом деле была сумка. Спортивная какая-то.

– Что за информация?

– Пустите…

Я решился – разблокировал стопор и тут же направил на эсбэушника пистолет.

– Руки на виду. Все делать медленно.

…

– Сумку опусти на пол. Дверь закрой… она сама захлопнется… просто спиной.

…

– Так. Под рукой слева выключатель. Нажми. Просто нажми.

Свет залил прихожую.

– Вы один?

Кобыльчак кивнул.

– Я избавился от одежды… в ней могли быть жучки. Эту купил у бомжа.

Я показал стволом пистолета:

– Раздевайтесь.

– Что?

– Что слышал! Одежду снимай.

Кобыльчак начал неуклюже раздеваться. Я смотрел.

– Трусы тоже! Ну!