Оккупация

За те годы, которые прошли со времен АТО, Вова сильно поднялся. Под ним была бригада, дом он построил в селе – два этажа поверх и два подземных, маме тоже построил, родственников пристроил. Племяшка вон в Минске учится – и хорошо, что в Минске, там нормально учат, не то что в Едыной – двести гривен в зачетку, и поехали. Сменил отжатый в АТО джип на приличный, хотя и подержанный «Прадо». Всех, кого надо, поставил под крышу, платили ему и наливайки, и бригады, и шинкарки. Плохо еще, что бурштын (янтарь) тут у них в районе не копали, тогда бы совсем поднялись.

Но и так неплохо.

И все равно Вова чувствовал, что уперся в некий потолок и дальше его не пускают. Что ставить крыши и давать долю – это ему пожалуйста. А вот отель построить или супермаркет в городе – это хрен, это не для него.

Его побратим, Сивый, тоже поднялся – уже капитан полиции, с лейтенанта – совсем неплохо, правда, на каждое назначение деньги всем миром собирали – потому что в Киеве совсем берега потеряли. И скоро, видно, на майора собирать. Не хочется, но придется – иметь крышу в органах хорошо. Вова это понял после того случая с туристкой – изнасиловали ее и убили. И ничего, замяли дело. Типа, под машину попала.

А тут еще Сивый позвонил, сказал в Житомир ехать – дело есть. А лениво.

Но ехать придется…

Житомир…

Житомир кто-то назвал «носками Украины», в смысле оскорбление это было – но это было не совсем так, за последнее время город неплохо так поднялся. Локомотивов развития экономики было три: водяра, бурштын и белорусские товары. Водяры тут всегда хватало, и говорить нечего. Бурштын начали мыть недавно, после революции гидности – вообще-то основные месторождения были не здесь, а на Ривенщине, но там они в основном исчерпались, и центр добычи постепенно смещался сюда. А белорусские товары – Беларусь и Украина торговали немало, и еще немало украинцев выезжали в Беларусь на постоянную или временную работу. И все эти потоки обслуживал Житомир.

Плюс еще одно забыл – Житомир был расположен на стратегически важной трассе Киев – Львов и обслуживал еще и идущие на Запад товарные потоки. Короче говоря, логистика рулила. Правда, допущены к разруливанию этих товарных потоков были далеко не все.

Так, рост благосостояния города выражался в основном в большом количестве черных джипов на улице. На западе Украины пацан, как только разбогатеет, берет черный джип. Джипы в основном были белорусские – в Беларуси было налажено производство китайских авто, кто совсем крутой – гнал из Польши или Литвы подержанный «крузак» или «Туарег». Еще было очень много МАФов[47], ими было заставлено буквально все – пацаны следом за покупкой черного джипа задумывались о «собственном бизнесе» и делали МАФ. МАФы торговали всем чем угодно – спиртным, шаурмой, мобильными телефонами. Полно было наливаек – рюмочных, в которых вместе с водкой торговали еще и пиццей. Еще было много торговых центров, в основном располагавшихся в разваливающихся зданиях советской постройки, в них юристы соседствовали со спа-салонами, массажными кабинетами и кредитными товариществами, предлагавшими «деньги от 1 дня». В последнее время и жилье стали строить, строительный бум Львовщины[48] начал смещаться восточнее, потому что спроса во Львове уже не было. Правда, и тут сказывался провинциальный характер города – новостройки в основном были похожи на гуртожиток[49], потому что спроса на качественное жилье не было, а на балконах новоселы сушили трусы и в одних трусах же курили…

Вова тоже одно время думал переехать в областной центр, а потом подумал – ни к чему это. Какая разница – что тут ж…, что там. Тут в селе хоть всё на виду и все на виду, а там – что? Не, надо на месте быть, да и привык он в доме жить, а не в квартире. В городе, так если че, можно у Ленки остановиться. Хоть какой-то толк…

Правда, Вова слышал, что у пацанов в последнее время новая тема появилась – житло в Литве, в Латвии покупают – и дешево, и Европа, а кто покруче – те в Польше. Вова не знал, как эти темы провернуть – но искал подвязки.

Короче, сел Вова в джип и приехал туда, куда было сказано.

Там его Сивый ждал, но не с напарником, а с человеком, которого Вова надеялся, что больше никогда и не увидит. С тем ментом… то ли ментом, то ли не ментом, который и расколол его тогда в Киеве и подписал на зраду.

Надо сказать, что если поначалу Вова очень тяжело переживал зраду, то постепенно он примирился сам с собой и жил нормально, как все жили – без камня на душе. Но как только увидел он этого мужика – так в душу как помоями плеснули…

Без приглашения он подвинул стул и сел. Молча.

– Здорово, Вован… – сказал Сивый. Он на ментовских харчах еще толще стал – хотя и раньше был не из худых.

– Тебе – здорово…

– Нехорошо… Владимир Тарасович… – сказал этот прохаванный, – старых друзей забываете…

– Друзей я не забываю. Надо че?

Заговорил Сивый: