Оккупация

Одно она понимала точно – охота идет на нее. И дядю Вахтанга тоже убили из-за нее.

И единственный человек, который ей может помочь, – это бывший полковник Матросов. Он же криминальный авторитет Матрос. Просто потому, что это дело касается и его тоже. И его пытались отравить этим дьявольским зельем.

Она понимала, что контактом с Матросовым напрашивается как минимум на увольнение. Но и другого выхода у нее не было.

Матросова она чуть не пропустила – он подъехал на «Лексусе». Типичная машина украинских бандитов и чиновников. На нем была черная кожаная курка-косуха, в руках он держал небольшой кейс.

И между ними был забор.

– Матросов! – крикнула она.

Он обернулся.

Несмотря на то что ввиду специфики работы следователя ей приходилось бывать в самых разных местах, здесь она еще не была.

Скоростной лифт КОНЕ за считаные секунды забросил их наверх… мягкий толчок в ноги, мелодичный звонок – приехали. Дверь открылась, Матросов пропустил ее вперед… она вышла из лифта, проклиная себя за то, что вообще приняла это приглашение.

– Прошу.

Дорогая отделка – да, тут никто граффити на стене, как в ее родной пятиэтажке с протекающими трубами, писать не будет. Бронированная дверь – Ивонина заметила, что основной замок израильский, четырехточечный. Едва заметная нашлепка камеры над входом.

– Велкам, как говорится.

Голос русского был веселым – он еще и шутит.

Она вошла в квартиру, как и любая женщина – стала оглядываться.

Внутри все оказалось намного скромнее, чем снаружи. Квартира огромная, но почти нет ни отделки, ни мебели, а та, что есть – не из брендовых, дорогих. Обычная мебель и отделка, из недорогой европейской, типа ИКЕА. Мягкий матовый свет. Вот светильники дорогие.

За спиной лязгнул засов. Она вздрогнула и сразу вдруг подумала – ну что ты за дура, он что – насиловать тебя будет? Нужна ты ему сто раз. У него наверняка длинноногих моделей целый выводок – с его-то деньгами.

И ей стало обидно. Так обидно, что все те сценарии разговора, которые она выстраивала в голове, рухнули в одночасье.

– На кухне поговорим? – спросил русский. – Я приготовлю заодно. Голоден как волк.

Она прошла на кухню… мебель снова контрастировала – вот кухонный гарнитур дорогой, техника встроенная – «Миеле», Германия.

– Это не ваша квартира, – вслух догадалась она.

– Ну, почему же не моя? – удивился русский. – Моя. Забрал за долги.

– Вы за долги квартиры отнимаете?

– А что такого? Коллекторы же этим занимаются?

– Но вы не коллектор?

– И коллектор тоже. Вино будете?

– Нет. Просто воду.

– Дайте угадаю. Кофе.

Она кивнула:

– Кофе можно.

Он открыл один из шкафчиков, когда насыпал кофе в машину, она заметила марку. Йеменский, редкий и дорогой.

– У вас в Киеве – настоящий культ кофе.

– Не так, как у вас в Москве?

– Не так, – легко согласился он, – у нас кофем только с похмелья балуются.

– Кофе, – машинально поправила она.

– Да, верно. А у вас на каждом шагу, как в Нью-Йорке.

Она разозлилась.

– Вы были в Нью-Йорке? Я думала, из России ментов не выпускают. Тем более в США.

– Прочитал в Интернете. Что там про ментов?

– Я читала вашу биографию. Вы сбежали сюда от обвинений в коррупции. И уже тут резко невзлюбили Путина.

– Я не невзлюбил Путина.

– Даже так.

– Мне все равно на Путина. Рано или поздно Путин уйдет, как и любой другой глава государства. И что – жизнь на этом кончится?

…

– А что касается коррупции… Тут у меня отличные соседи. Справа живет старушка, лет семьдесят. Бизнесмен. Ее сын стал прокурором зоны АТО, и у нее сразу появилась возможность в большом количестве продавать уголь. Справа – очень симпатичная девушка, двадцать пять лет. Сама она судья, а папа – генерал СБУ. Просто замечательные соседи.

Анна не нашла, что ответить.

– Ответьте на вопрос – кто за вами следит?

– Следит?! – удивилась она.

– Ну да. Черная «Шкода», посмотрите на обратном пути. Я заметил, она как раз парковалась. Может, я и ошибаюсь.

Она поняла, что надо брать инициативу в разговоре.

– Я пришла, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. В вашем деле не все чисто.

Русский забрал из кофемашины чашечку с кофе и поставил перед ней. Поставил еще одну в машину – для себя. Достал из холодильника уже нарезанный сыр.

– Угощайтесь…

– Спасибо. Так вот, первое – почему в вашей машине было оружие?

– А вы не знаете, что творится на дорогах? Бандиты кругом.

– Да, но зачем вам была снайперская винтовка?

– Это не снайперская винтовка. Это охотничий карабин.

– Хорош охотничий карабин!

– По документам это охотничий карабин. Я, кстати, могу получить его назад?

– Пока нет. Так зачем вам нужен был охотничий карабин?

– Чтобы охотиться.

– В тот день вы охотились?

– Да.

– Где?

– В Донецкой области.

Она непроизвольно вздрогнула.

– А что такое? – русский заметил. – Там с войны полно зверья.

Заявление было двусмысленным. Она вспомнила Игоря, его трясущиеся руки и его мучительное «жить не могу»…