Оккупация

Украинцы – это нация зрадников[58]. Причем так говорят не русские – так говорят сами украинцы, сохранившие остатки здравого смысла и адекватного восприятия реальности.

Украина – это страна, где предавать так же естественно, как пить, спать, дышать, где предают буднично и не делают из этого трагедии. Предатели здесь возведены в ранг национальных героев. Предательство в украинской политике является нормой, здесь нормальным считается, когда человек за время активной политической карьеры меняет по семь-восемь партий, занимается тушкованием[59], продается оптом и в розницу. Здесь бывшие социалисты становятся президентами уже от партий Майдана – и это тоже нормально.

Но предательство не ограничивается политикой, оно имеет место и в жизни, и в работе. Работники обкрадывают работодателей как могут, а работодатели кидают на деньги работников. Мужики, работающие за границей, часто живут на две семьи, а женщины идут на панель. Для молодых девушек считается нормальным оказывать «сексуальные послуги», этим занимаются очень многие. Точно так же и в силовых структурах – что в армии, что в спецслужбах – ни один начальник не уверен в том, что подчиненный не всадит ему нож в спину, и ни один подчиненный не уверен, что, выполнив приказ, он не останется крайним. Когда подчиненные пишут на начальство, собирая компромат, – это тоже в порядке вещей. Так жить, конечно же, нельзя – но так жили…

Полковник СБУ с документами на имя Евгена Михайловича Кобыльчака был таким же, как и все, и условием своего выживания в спецслужбе считал наличие как можно большего компромата на начальство и вообще на всех. Для чего, будучи в Лондоне в командировке, он закупил на свои личные деньги самую современную шпионскую аппаратуру, которую в Лондоне без проблем продавали. Купив, он проверил ее и, обнаружив, что устройства невидимы для тех средств противодействия, какими располагала СБУ, начал писать на всех кого мог. А сейчас он четко понимал, что после того, как не удалось тихо и чисто закрыть дело, после того, как ушла из рук часть водяры, после того, как пропала группа, посланная разобраться с русским, который все копал и копал эту тему с отравлением, после того, как не удалось убрать следачку, после того, как неизвестно кто взорвал машину в Киеве и руководство службы думает на него, – жизнь и благополучие его самого повисли на волоске. Никому не нужен офицер, который не может решить ни один вопрос и лажает на каждом шагу. Это балласт. А балласт – сбрасывают с корабля. Вот и его шеф сбросит. Принесет в жертву во время принесения очередной ритуальной жертвы на алтарь борьбы с коррупцией. И то, что он перестал с ним видеться лично, плохой знак.

Выход виделся один – слить шефа, пока тот не слил его самого. И как раз для этого и нужна была та самая запись, сделанная в машине…

Сейчас полковник Кобыльчак сидел в неприметной машине, припаркованной у тротуара одного из зданий в центре Киева, на красивейшей улице Городецкого. Улица была названа в честь Владимира Городецкого, архитектора польского происхождения, который творил во время строительного бума начала двадцатого века в Киеве и создал «киевский ампир» – шикарный, присущий только Киеву архитектурный стиль. Значительной частью своего архитектурного богатства Киев был обязан именно этому человеку.

Однако сейчас в созданном им доме, в давно расселенной коммуналке был бордель. И не просто бордель – а бордель с детьми. Детей обоего пола вовлекали в проституцию с одиннадцати-двенадцати лет, в основном через общение в Интернете и организацию детского досуга, клиентами этого заведения были сильные мира сего. Сейчас там был глава Управления внутренней политики Администрации президента Украины. По данным полковника, он предпочитал девочек не старше двенадцати лет.

А были и те, кто предпочитал маленьких мальчиков…[60]

В иных обстоятельствах с него можно было бы стряхнуть немалые деньги – он был ставленником олигарха и бывшего министра Лойко, рулил нефтяной и газовой темой, еще имел доли в лесе и в контрабанде. Но это потом, а сейчас полковнику нужна была политическая крыша и будущее – которое ему мог дать только кто-то из сильных мира сего.

Огни окон ярко горели в черной, киевской ночи. Полковник посмотрел на часы – клиент уже больше часа там был. Он там что, групповуху устроил?

Завтра голосование. Наверное, стресс снимает.

Идет!

Полковник завел мотор, резко рванул машину с места. Притормозил, едва не сшибив депутата и окатив его мерзлой мартовской водой. Тот отшатнулся, выругался…

– Совсем охренел!

Полковник вышел из машины, подошел к нему.

– Добрый вечер, Николай Тарасович. В машину садитесь.

– Что?!

Он показал ему удостоверение – левое, конечно.

– Полиция.

– Да я депутат!

– Бывший депутат. Сказать, где вы только что были? И что полагается по уголовному кодексу за педофилию?

…

– Садитесь. У меня есть информация для вас… как у майора Мельниченко[61].

Бывший депутат еще несколько секунд стоял… жадность боролась в нем со страхом. Но жадность победила…

– Садитесь назад…