Оккупация. Правда и мифы

В антисемитской брошюре В. Лужского есть специальный раздел «Достоевский — идеолог антисемитизма», где автор подытожил заслуги литератора в борьбе против евреев:

«Великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский не только в своих публицистических статьях, но и в художественных произведениях предупреждал русский народ об опасности, грозящей ему со стороны международного еврейства, «интернационалки». Достоевского можно считать первым, наиболее ярким выразителем — идеологом русского антисемитизма, ярко показавшим те причины, по которым русский народ отрицательно относится к евреям…

Если в Европе евреи стали вершителями финансовой и политической жизни (как, например, в Англии), то в России, по справедливому мнению Достоевского, они после освобождения крестьян набросились на коренной народ, «оплели его вековечным своим золотым промыслом» и заменили, где только могли, упраздненных помещиков «с той разницей, что помещики, хоть и сильно эксплоатировали людей, но все же старались не разорять своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтобы не истощать рабочей силы, а еврею до истощения русской силы дела нет — взял свое — и ушел».

Что движет международным еврейством в его бешеной страсти к наживе и эксплуатации других народов? На это Достоевский дает точный ответ: «Евреи верят в победу над всем миром… В то, что все покорится им». Поэтому моралью своего поведения в отношении арийских народов они избрали циничное правило: «Гнушайся, единись и эксплоатируй»…

Достоевский говорит далее об «идее жидовства», охватывающей весь мир вместо «неудавшегося христианства». Он призывает русских людей объединиться вокруг национальных святынь, чтобы противопоставить себя как нацию разрушающему влиянию наступающего «мирового жидовства», готовящего гибель России, а затем и всего христианского мира. Совершенно провиденциально Достоевский указывает, что если завтра власть перейдет к еврею, то «наступит такая пора, с которой не только не могла сравняться пора крепостничества, но даже татарщины».

Нам, испытавшим на себе всю тяжесть еврейской идеи, претворенной в силу и власть, понятно, насколько глубоко был прав Достоевский».

Эти высказывания Федора Михайловича, за которые так ухватились нацисты и их пособники, сейчас не любят цитировать ни российские, ни зарубежные исследователи творчества знаменитого писателя. Не любят и осмысливать. Слишком уж далеки они от традиционного образа печальника за народ и судьбы человечества. Мы как-то не привыкли к тому, что великий писатель, ученый, артист или музыкант вне своей профессии может быть нравственно ничтожным человеком. Уважаемый Григорий Явлинский однажды заявил, что нравственности в политике он учился у Толстого и Достоевского. Лидер «Яблока» наверняка не читал «Еврейский вопрос», иначе не сказал бы такого.

Представим себе на мгновение, что фюрер германской нации Адольф Гитлер был, помимо прочего, не посредственным художником, а, скажем, гениальным физиком. И открыл бы теорию относительности, ту самую, которую в действительности открыл Альберт Эйнштейн. Интересно, как бы тогда выходили из положения? Объявили бы, что холокоста не было? А если все-таки был, то фюрер об этом не имел ни малейшего понятия и евреев без его ведома уничтожили злодеи Гиммлер с Гейдрихом? Или, признав ответственность Гитлера за все преступления против мира и человечества, срочно нашли бы теории относительности отца поприличнее — Нильса Бора или Сергея Вавилова, например? Достоевскому же, славу богу, никто не думает отказывать в авторстве «Преступления и наказания», «Идиота» или «Братьев Карамазовых». Нет, его пример еще раз доказывает, что, вопреки мнению Пушкина, гений и злодейство мирно уживаются в одном человеке. Аналогичным образом в годы оккупации у многих ненависть к немцам и поддержка Сталина уживались с антисемитизмом.

Меж двух диктатур

Нацистская доктрина не оставляла места в общине не только евреям и цыганам, но и душевнобольным. Как происходила расправа над пациентами психиатрических лечебниц, можно узнать из «Справки о массовом умерщвлении больных Сапоговской больницы в гор. Курске по приказу немецкого командования». Она была составлена в Центральном штабе партизанского движения в 1943 году после освобождения города советскими войсками. В справке утверждалось: