Окликни мертвеца

— Спроси меня, — предложил ближайший к нему картежник. — У них пара ружей, все злые как черти. Я с ними не спорю. Сказали стоять — стою. Что-то там насчет Общего рынка. — Он налил в эмалированную кружку густую тягучую жидкость. — Держи.

— Спасибо.

Прихлебывая чай, Эдди осторожно взглянул на усатого разбойника, который примостился на тракторе, потягивая из фляжки в кожаном чехле какой-то крепкий самогон. Пыльная одежда в заплатках, бесформенная матерчатая кепка и начищенное до блеска ружье. Владелец оружия, пьяный или трезвый, определенно крепкий орешек.

— Давно сидите? — обратился Эдди к игрокам.

— С раннего утра. Полиция приехала, посмотрела и уехала. Можно не один день просидеть. — Информатор изрек пророчество с радостью. — У тебя груз скоропортящийся?

— Сухофрукты, — сообщил Эдди. — Финики, изюм и прочее.

— Тогда все в порядке, — кивнул собеседник. — По крайней мере, с голоду не помрешь.

Демонстрант на тракторе рыгнул, вытер губы тыльной стороной руки, дружески взмахнул фляжкой, глядя на Эдди, и что-то прокричал по-гречески.

— Твое здоровье, приятель, — ответил тот, сел под ближайшей оливой и вытащил сигареты. День будет долгий.

Глава 15

Карла Пенхоллоу вернулась из Лондона незадолго до шести вечера. Под глазами темные круги, вид предельно усталый. Расспросы Кейт, как прошел день, были отметены с минимальной любезностью. Дальнейшие попытки завязать беседу прервал приезд из Кембриджа не менее раздраженного Люка. Последовал очередной напряженный ужин, состоявший на этот раз из разогретой в микроволновке замороженной мешанины, претендующей на название «тайской овощной запеканки».

Никто не спрашивал, как прошел день у Кейт, чему она только радовалась. Не пришлось рассказывать про посещение Маркби, которому так и не найдено объяснение. Отчасти из-за натянутых отношений, отчасти из опасения, вдруг кто-нибудь все-таки полюбопытствует, чем она занималась, Кейт рано пошла в спальню. Кажется, мать с сыном с облегчением посмотрели ей вслед.

Она вытащила книжку из стопки на тумбочке и принялась читать. Ее жизнь в Тюдор-Лодж приобретает устойчивый, далеко не вдохновляющий распорядок. Книжка оказалась романом некой старушки Джорджетт Хейер. Может быть, уведет от действительности в другой, фантастический мир. Однако ничего не вышло. Трудно переживать за судьбу куколки эпохи Регентства, которую со временем наверняка спасет ловкий герой, когда самой Кейт требуется рыцарь в латах на белом коне, чтобы вытащить ее из зыбучих песков.

Никто этого делать не собирается. Ее никто никогда не спасает. Наоборот, стараются утопить или оставляют тонуть, не протянув руку помощи. Сама выбирайся.

— Черт побери, вообще не должно было так получиться! — пробормотала она. С самого начала все пошло вразнос, поскольку плохо спланировано. Теперь придется разгребать кашу.

Кейт перебрала варианты. В практическом смысле можно целиком положиться на Фредди Грина. Хотя нет никаких иллюзий насчет его истинных целей. Фредди ничего не делает без выгоды для себя. Впрочем, упрекать его не в чем. Вполне понятно и, с ее точки зрения, даже простительно. Все каждый раз возвращается к одному: если сама о себе не позаботишься, никто другой о тебе не подумает.

Однако иногда людей можно подкупить, припугнуть или хитростью вынудить приносить пользу. Включая впечатлительного сержанта-детектива.

Она криво усмехнулась. Конечно, Стив Прескотт не козырная карта, но эта карта, можно сказать, у нее в рукаве. Если больше ничего не выпадет, есть возможность ее разыграть. Впрочем, должно выпасть. С первой попытки не всегда везет. На ошибках учишься, в другой раз не повторяешь. Дальнейших ошибок не будет. Концы один за другим свяжутся, останется сидеть и радоваться, получив свое.

— А все это мое! — шепнула она на случай, если у дома, который для нее уже имеет собственную индивидуальность, есть сомнения насчет ее права в нем находиться.

Кейт отложила книжку, выключила свет и заснула.

Люк проснулся в темноте, вспоминая прошедший день, прислушиваясь к знакомым скрипам и вздохам старого дерева. Странный день. Очень странный.

Он прокрутил в памяти разговоры и лица. Было неудобно и стыдно. Как-то не сходится с убийством. Убийство ассоциируется со многим, только не со стыдом. Тем не менее слово выскочило. Неловко выслушивать соболезнования и советы. Его старались избегать при малейшей возможности. Нелегко утешать родных и любимых жертвы убийства. Что тут скажешь?