Окликни мертвеца

— Настоящая шпионка из триллера! Однако парик сослужил свою службу. Я ни секунды не сомневалась, что это дочь Элен Драго. Она была очень похожа на мать, по крайней мере какой я ее себе представляла в молодые годы, когда Эндрю… когда начиналась их связь. Необычайно красивая девочка, хотя личико замкнутое, с резкими чертами. Напоминала лесную зверушку в капкане. Видно было, что у нее проблемы. Но пока Эндрю держит ее подальше, как прежде, мы переживем. Я верила, что он так и сделает. В конце концов, — в голосе зазвучала укоризна, — у него в этом деле уже был большой опыт. А он все испортил… Дурак хренов.

Юрист заерзал на стуле, не зная, позволять ли клиентке продолжать свои речи.

— Отдохните, миссис Пенхоллоу, — предложил Маркби.

— Спасибо, — серьезно сказала она. — Ну, в начале года я ездила на выходные в Кембридж повидаться с Люком. В субботу он играл в регби, обещал пожертвовать вечеринкой после матча, поужинать со мной. Я, конечно, отказалась. Посмотрю матч, потом пусть отправляется в свою компанию, я отлично проведу вечер в отеле, завтра встретимся за ланчем. Погода была холодная. — Карла выдавила призрачную улыбку. — Я расхаживала взад-вперед, чтобы согреться, и увидела ее…

В голосе прозвучало смятение.

— Она была с какими-то юнцами. Нельзя было ее не узнать, хотя все следы горя исчезли с лица и она без конца хохотала. Я пришла в ужас. Разумеется, девушка не случайно явилась, и теперь ничего не поделаешь. Я ворочалась на раскаленных углях до следующего утра, когда Люк пришел в отель к ланчу. О девушке он не упомянул ни словом. Бедный ягненочек страдал легким похмельем. Сказал, вечеринка была потрясающая, хоть он почти ничего не помнит. Я подумала, ну и отлично — если даже она присутствовала среди гостей, он ее позабыл.

Карла встряхнула короткими светлыми волосами.

— Совсем упустила из виду, что теперь она с легкостью доберется до Эндрю. Так оно и случилось. Должно быть, сыграла на угрызениях совести — его вечное слабое место. В тот день, когда я вернулась домой с мигренью… Кстати, это правда. У меня действительно была мигрень, и я легла в постель. Только снотворное не принимала. Без таблеток заснула, а когда проснулась, голова почти прошла. Только в глазах стоял туман и слегка тошнило. Я обрадовалась, потому что приступ порой длится дня три. Решила спуститься, сообщить Эндрю, что мне стало лучше, и выпить с ним чаю.

Она закусила губу.

— Когда заглянула на кухню, он направлялся к задней двери, не заметив меня у себя за спиной. Открыл дверь, вышел в сад. Я не поняла зачем — уже полночь, он в халате и с грелкой в руках… Потом увидела фотографии на кухонном столе. Видно, они были сняты на той вечеринке. На них Люк и Кейт среди прочих. Тут послышалось, как Эндрю ее окликнул. Закричал в саду: «Кейт! Кейт!» Приглашал войти в дом, в наш дом, в наш семейный дом!..

Поверенный потрепал Карлу по руке и елейно спросил:

— Вы в состоянии продолжать, дорогая?

К облегчению суперинтендента, Карла кивнула:

— Да, все в порядке. — Она впервые оглядела набившихся в помещение полицейских, повысила голос и четко проговорила: — Я не помню, что делала дальше. Понимаю, что могла сделать, но ничего не помню. Могла снять со стены молоток для отбивки мяса. Такой большой, тяжелый. Купила в хозяйственном магазине в Сохо много лет назад, когда только вышла замуж и собиралась вести хозяйство. Помню только, что в саду очутилась. Было очень холодно. Эндрю лежал на земле в полосе света из открытой кухонной двери и не шевелился. Я увидела в своей руке молоток. Присела рядом с ним, обнаружила кровь, поняла, что он мертв… ушла в дом. Не могла его затащить. Возможно, я его убила. Заперла дверь, поднялась к себе, просидела час в онемении. Потом заметила на халате грязь и кровь. Спустилась, прокрутила в стиральной машине, сунула чистые вещи в мешок для вязального кружка. Вымыла молоток, повесила на место, потому что помощница по хозяйству заметила бы его отсутствие. Сожгла фотографии.

К тому времени настало утро. Я вышла, села рядом с телом, дожидаясь Айрин. Сидела с Эндрю, не хотела оставлять его в одиночестве. Поговорила с ним, объяснила, как дурно он обошелся с нами и как был не прав. Плакала, потому что любила его и до сих пор люблю, только нельзя было с нами так поступать…

Мередит молча слушала прискорбную историю. Когда Алан закончил, они дошли до конца рощицы, от которой начиналась широкая и глубокая тракторная колея, чуть подальше тянулись голые кусты живой изгороди с решетчатыми воротами. Они оба прильнули к решетке, глядя сквозь нее на холмистые фермерские земли, уходившие в глубокую долину и взбегавшие к другому леску. На открытом месте их лица обжег ветер, гулявший по полям.