Окна

Эти строки взяты из книги И. П. Толмачева «По чукотскому побережью Ледовитого океана», вышедшей в Петербурге в 1911 году с подзаголовком: «Предварительный отчет начальника экспедиции по исследованию побережья Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 году Отделом торгового мореплавания Министерства Торговли и Промышленности». Исследование было предпринято, разумеется, не научное, а именно на предмет возможностей развития в этих краях торгового мореплавания, однако начальник экспедиции, помимо своей специальной темы, интересовался, и жизнью «дикого народа», его историей, обычаями, национальными особенностями, дальнейшей судьбой. Вывод, к которому пришел И. П. Толмачев, позволяет, даже не зная ничего больше о нем, судить, что это не только добросовестный специалист, но и человек просвещенный, с гуманными чувствами и для Своего времени мыслящий достаточно широко. Чисто человеческие соображения относительно участи маленького народа сочетаются в нем с требованиями здравого смысла, но если допустить некий психологизм в нашем анализе и вспомнить, с каким небрежением относилось правительство царской России к судьбам инородцев, то можно предположить, что автор «Отчета» намеренно лишний раз подчеркивает все эти «утилитарные соображения», обращает внимание на практическую пользу «для самой России», доказывая, что «чукчей необходимо беречь». И как мало надо для этого сделать, — убеждает И. П. Толмачев свое министерство, — надо только наладить «морские плаванья вдоль побережья и доставку товаров»… Разумеется, теперь, по прошествии семидесяти лет, когда так много перемен произошло на Чукотском полуострове, можно по-иному, ретроспективно прочесть эту выдержку из книги И. П. Толмачева, — повторяю, отчасти для того я и привел ее так полно, — подчеркнуть в ней со знаком вопроса слова «некультурный народ», «вымирание», «единственный способ поддержки» и т. д. Опровергать все это и заново комментировать с поправкой на сегодняшнюю жизнь Чукотки, я думаю, нет нужды. И лишь одна фраза у Толмачева начинает звучать для нашего времени каким-то парадоксальным прогнозом: «Без чукчей все побережье Ледовитого океана… было бы самой печальной пустыней». Парадоксальным оттого, что не только ведь морские плаванья «устроены», но и авиалинии проложены, и регулярная доставка товаров налажена, и школы, и больницы, и клубы выстроены, и библиотеки открыты, и национальные кадры выращены, и жилье благоустроено… — а поселения вдоль побережья исчезают! «Это — историческая закономерность, — так ответил мне впоследствии в Магадане Ивакин. — Процесс слияния и укрупнения чукотских поселков необратим. Когда я начинал в 40-х годах работать на Чукотке, в одном Чукотском районе было около тридцати поселков и стойбищ. Сейчас — шесть. А будет, говоришь, три…» — «А в перспективе, если логически рассуждать, — один! Вот такой большой, красивый чукотско-эскимосский «город»!» — сказал я. «Может быть, и так», — спокойно согласился он… Когда мне говорят про историческую закономерность и необратимый процесс, я ничего не умею возразить. Я твердо знаю, что все это — вещи заведомо неопровержимые. Но и унылые зрелища брошенных селений, и печальный вид пустынных, оставленных побережий — тоже факт!..

7