Окна из будущего

— В конечном итоге, да. Однако урановая бомба на принципе сближения три года разрабатывалась в СКБ-47 под руководством главного конструктора Кулакова. Однако у него не было экспериментальной базы и нужных специалистов, а потому не удалось довести разработки до конца. А в КБ-11 внимание было сконцентрировано на сжатии плутония, и сразу появилась надежда на хорошие результаты.

— А как вы попали в КБ-11?

— Я учился на факультете боеприпасов МВТУ. Темой моего дипломного проекта была неуправляемая зенитная ракета, и я рассчитывал и в будущем заниматься этим. Однако нас четверых пригласил для разговора капитан госбезопасности. Мы переговорили с ним, а потом на комиссии по распределению нам сказали, что "товарищ капитан берет на работу"… А потом меня пригласили на беседу. "Я — Кирилл Иванович Щелкин, — представился хозяин кабинета. — А это Юлий Борисович Харитон". Сперва они поинтересовались состоянием моего здоровья, потом заговорили о семье. Создалась непринужденная обстановка. Начали беседовать о порохах, ВВ, их свойствах, технологии, о взрывных процессах, о методах исследований процессов горения, о ракетных двигателях. Потом они попросили рассказать о дипломной работе. Я ответил, что материал работы совершенно секретный и разглашению не подлежит. Тогда Щелкин и Харитон сообщили, что в этом кабинете можно обсуждать подобные государственные тайны. Но я не сдавался: "Раз от меня скрывают подробности моих будущих занятий, значит не обо всем можно рассказывать!" И тогда Щелкин сказал: "Все присутствующие будут заниматься разработкой атомной бомбы, а это посекретнее, чем ваша зенитная ракета". "Но ведь я ничего об этом не знаю!" — вырвалось у меня. "Атомная бомба — боеприпас, которому положено взрываться, — спокойно возразил Кирилл Иванович. — А всякий взрыв — это процесс, который имеет все стадии жизни, как и жизнь человека, а именно: зарождение, развитие, жизнь, старение и спад, а затем — "смерть", то есть конец. Только в атомной бомбе этот процесс протекает не за десятилетия, а за микросекунды. И если мы сумеем такие мгновенные процессы записать в виде графиков на бумаге или на фотопленке, считайте, что атомная бомба у нас в кармане"… Через несколько дней я уже был на "Объекте"… Это случилось в апреле 1947 года.

— И сразу включились в работу?

— Конечно, потому что времени на "раскачку" не было: Щелкин сразу предупредил, что мы уже отстаем от установленных правительством сроков.

— И в чем заключалась именно ваша работа?

— Принципиальная схема атомной бомбы, примерные размеры ее элементов были уже вчерне определены, и конструкторы вели более подробную проработку всех ее узлов и деталей. Основной, совершенно новой для всех составной частью был сферический заряд, инициируемый одновременно в 32 точках по наружной поверхности. Верхний слой заряда состоял из "фокусирующих элементов", преобразующих 32 сходящиеся детонационные волны в одну сферически сходящуюся. Сам заряд состоял также из 32 элементов. Внутрь вставлялся алюминиевый шар с плутониевым зарядом в центре. Я работал в отделе натурных испытаний. "Мелочам" уделялось особенно большое внимание. Кирилл Иванович Щелкин, имевший богатейший опыт экспериментальных исследований, всегда и везде предупреждал: "Бойтесь мелочей, ибо они всегда подводят, поскольку им, как правило, ученые не уделяют внимания"… К апрелю 1949 года элементы фокусирующего пояса заряда были отработаны. Но оставалось еще множество проблем… Лично мне, прикомандированному к группе А.Д. Захаренкова, довелось участвовать во всех работах по приготовлению и исследованию взрывчатых смесей, по отработке технологии изготовления деталей из них, по освоению фотохронографов и многое другое. Это была работа испытателя.

— Понимаю, что было много нового, необычного. Но что помнится до сегодняшнего дня особенно отчетливо?

— Это была очень трудная, но творческая работа, а потому она помнится до деталей.

— И все-таки?

— Образ Кирилла Ивановича Щелкина. Ученый, человек и администратор — все три качества весьма удачно сочетались в нем. Главная заслуга в том, что первая атомная бомба была разработана в короткий срок и на высоком техническом уровне, пожалуй, принадлежит ему. В то время ему исполнилось только 36 лет, но у него уже был богатейший опыт экспериментальных исследований детонационных процессов в газах, результаты его исследований широко использовались в практике. И руководство страны не ошиблось, назначив его заместителем научного руководителя по решению атомной проблемы.

— Много писалось и говорилось о Курчатове, Харитоне, Зельдовиче, Сахарове, но очень мало о Щелкине. Чем это объясняется?