Окна с видом на море

Он сидел на диване, курил, пил кофе, принесённый одной из продавщиц, а я надевала одно платье за другим, выходила к нему. Он меня оглядывал, и всё повторялось по-новой.

Я устала от бесконечных примерок. Но он выбрал. Нет, совсем не то, что выбрала бы я. Но он хозяин положения, и вообще, в такой день, конечно же, я согласилась с его выбором. С туфлями не согласилась, попросила заменить их на босоножки. Сослалась на то, что туфли не так удобны, а мне нужно чувствовать педали инструмента.

Он согласился.

Он поверил мне на слово, что я умею играть. В моём классе стояло фортепьяно. Но он не интересовался, как я играю, просто поверил. Странно, его внешность не говорила об излишней доверчивости.

Затем я попала в парикмахерскую, где из меня сделали леди. Что получилось очень прилично, сказали его глаза, лишь на мгновение сверкнувшие удивлением и восхищением одновременно.

Затем мы прибыли в зал. Торжество ещё не началось, но многочисленные гости рассматривали картины. Её картины.

Он провёл меня к роялю, вернулся за цветами, лежащими в багажнике его автомобиля. Затем цветы заняли своё место в зале в огромной, высокой прозрачной вазе. Тут всё имело своё место. Каждая деталь, каждый человек, что бы он ни делал, являлся частью общей картины, живой картины. Даже море. Оно, великое, тоже было продуманной деталью.

Я понимала. Я видела, я наблюдала.

Она улыбнулась мне, появившись как будто из ниоткуда.

— Я так рада, что Илья вас нашёл. Меня зовут Мила. Вы просто спасаете мой вечер. Я так волнуюсь. Это мой первый вернисаж. Я никогда до этого нигде не выставлялась. Я вообще не художник, я…

— Дизайнер интерьера. Вы дизайнер. Так? Меня зовут Ляля, Алевтина. Я преподаю фортепьяно в музыкальной школе. Вы очень хороший дизайнер, Мила. Тут так тематично.

— Перейдём на «ты»?

— Конечно. И спасибо, что пригласили. Я буду очень стараться не испортить своей игрой такой необыкновенный вечер. Тоже несколько волнуюсь.

— Ноты вот, я подготовила.

— Спасибо!

Илья приблизился к роялю.

— Ты довольна, родная?

Он обнял Милу за талию и потёрся своей щекой о её.

— Илюша, ты чудо. И Алевтина, то есть Ляля, просто прелесть.

— Значит, Ляля? — он смотрел мне в глаза.

— Ты не спросил её имя? — удивлению Милы не было границ.

— Эта ошибка уже исправлена, ну что ж, начнём.

Время летело незаметно. Я играла. В перерывах ела вместе с гостями, пила шампанское, слушала тосты в честь именинницы.

Рассмотрела картины. Если честно, дизайнером она была гораздо лучшим, чем художником, но на вкус и цвет, как известно…

Там были знатоки, они хвалили, а я дилетант-любитель.

Он надел ей кольцо, поздравил с днём рождения, но предложения руки и сердца не сделал.

Не знаю почему, но я обрадовалась. Ругала себя. А как не ругать.

Они оба мне совершенно чужие и посторонние люди. Они просто позволили мне присутствовать на их торжестве, выполняя кое-какую работу. Совсем не пыльную работу. Мне заплатили приличный гонорар просто за то, что я развлекаюсь вместе с гостями. Я не испытываю недостатка во внимании, мою игру оценили, мне аплодируют, меня хвалят, и не только за игру на фортепьяно. Меня приглашают танцевать и назначают свидания.

Я купаюсь во внимании достойных состоятельных людей.

Мне никогда до этого не приходилось бывать на таких вернисажах. И днях рождения. Но я завидую Миле. Почему Илья достался ей? Почему не мне? Я моложе, много моложе. А внешне, если у меня будут такие деньжища, я тоже смогу, всё смогу, даже картинки рисовать.

Мерзкое чувство — зависть. Как оно душу-то корёжит.

Я наступила на горло своей зависти. С отрицательными качествами надо бороться. Я могу.

Рассвет мы встретили на берегу моря. В голове возникли строчки Тютчева:

«Ещё молчат колокола,

А уж восток заря румянит;

Ночь бесконечная прошла,

И скоро светлый день настанет».

А по морю плыли блики, сначала белые, как будто вырванные из мохнатых облаков, затем розовые и алые. На востоке рождался солнечный диск.

Все гости как заворожённые наблюдали его рождение. И вот лучи побежали по водной глади, по облакам, по синей вышине неба, по террасе, по полотнам, развешанным на стенах, и они ожили. Никто не мог произнести ни звука.

Это было великое таинство начала дня, возвращения жизни из мира духов.

Затем все разошлись, а Илья с Милой целовались на террасе. Я невольно залюбовалась ими.

Общественный транспорт ещё не ходил, и Илья с Милой отвезли меня ко мне домой.

========== Ляля ==========

Я проспала.

Просто-напросто проспала урок. Вот абсолютно не услышала звон будильника. Что последовало за этим, думаю, говорить не приходится. Точно — меня уволили. Им смысла держать меня в школе больше не было. Доход я не приносила, последний ученик и то перешёл к другому преподавателю.

Вернулась домой. Сожалела ли я? Нет, вовсе даже не сожалела. Деньги у меня были, на месяц-другой хватит при умелом и рачительном использовании. А там и работа подвернётся.

Эх, ещё пару бы таких дней рождения как вчера, так и на полгода средств хватило бы. И можно гулять целыми днями, смотреть на небо, на воду, вдыхать неповторимый, чуть солоноватый аромат.

Что ещё нужно для счастья?