Окна с видом на море

Для счастья нужна работа. Ароматом сыт не будешь и за комнату не заплатишь. Открыла страницу объявлений «Требуется».

Кто только не требовался, только я не требовалась. Какой смачный каламбур литературный получился.

Дала объявление. «Молодая пианистка ищет работу».

Первое предложение пришло минут через пятнадцать. Спрашивали, сколько стоит мой час и вся ночь по скидке.

Ну что за люди! Подбегала к ноуту ещё раз десять, все запросы на одну тему. Может, я объявление не так дала? Или у людей с головой что-то не то?

Решила пойти пройтись. На свежем воздухе думается лучше.

Оказалось, что дома я была оптимисткой.

***

Волны накатывали на берег и разбивались пеной. Они приносили и выбрасывали грязь, водоросли, мусор. Тот самый мусор, который люди забыли на берегу или бросили в воду.

Ветер обдувал моё лицо, трепал волосы. Беспокойство нарастало, а ветер усиливался. Мне стало себя безумно жалко. Я так одинока в этом мире. И в этом городке у моря тоже безумно одинока. Мне даже поплакаться некому, пожаловаться на свою жизнь, разделить своё одиночество мне не с кем. А я такая хорошая.

Но кто я? Песчинка, камушек, выброшенный на берег. Я никому не нужна на всём белом свете!

Я скинула босоножки и позволила воде омыть мои ноги.

Холодно. И вода сегодня на редкость холодная и неласковая. Небо заволакивали тучи.

А я даже зонт не взяла.

Промокну, заболею и умру. Нет, не умру, буду лежать в своей комнате и мечтать о стакане горячего чая. И ни одна зараза мне его не нальёт и не подаст. Ну почему всё так сложилось в моей жизни?

Я села на камень и расплакалась, нет — разревелась. А что, я ведь совсем одна, имею право и пореветь. Посоревноваться с морем, кто громче и кто искренней.

Не знаю, сколько прошло времени, но мне на плечо легла чья-то рука. Я испугалась и обернулась.

— Ляля, что случилось? Ты так горько плачешь, — Мила присела на корточки рядом со мной, чтобы видеть мои глаза.

Я взяла её руку и прижала к своей щеке.

Я ревела.

Она села рядом, обняла меня и качала, как ребёнка. А ветер дул, начался дождь. Мы обе промокли до нитки. Но она не уходила.

Слёзы кончились.

— Почему ты здесь? — спросила я наконец Милу.

— Я отправляла картины, помогала упаковывать, ну те, что вчера купили. А потом решила пройтись, увидела тебя. Расскажешь, что случилось?

Только сейчас я поняла, что нахожусь рядом с тем местом, где вчера была вечеринка.

— Тебе нужны мои проблемы? — спросила я Милу, глядя ей прямо в глаза.

— Почему нет? Ты вчера оказала любезность, спасла мой вечер. Я обязана тебе, и потом — ты мне понравилась, ты милый человек. Если я могу тебе помочь, то я помогу. Вот и всё. Я думаю, что и ты тоже так же поступила бы на моём месте.

Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Я получила деньги, хорошие большие деньги. Я отработала и всё. Мои слёзы — моя проблема. Она не знает меня совсем. Или это показная благотворительность богатой самки?

Но она выглядела искренней. И я решилась рассказать.

— Я потеряла работу. Проспала урок. Уволили меня, понимаешь? Слава богу, по собственному желанию. А у меня нет богатого покровителя, который станет меня содержать. Понимаешь? Как ты можешь мне помочь? Подвинешься, поделишься своим любовником? Что за глупости ты говоришь? И зачем я тебе?

— У тебя есть кто-то кроме меня сейчас? В тебе говорит обида, ты ведь не такая. Пойдём. Ты промокла совсем, ещё простудишься.

— Куда?

— Ко мне домой. Переоденешься, чаю попьём, поговорим и что-нибудь придумаем. Ты ведь молодая совсем, у тебя вся жизнь впереди. И с работой решим.

— Правда?

— Конечно.

Я долго лежала в горячей ванне. Затем пила крепкий чай с коньяком. Согрелась, и закутавшись в махровый халат хозяйки, уснула на диване.

Проснулась от звонка в дверь и голосов в прихожей. Он пришёл к ней. Его голос я ни с чьим другим спутать не могла.

— Милочка, сначала в спальню, а потом ужинать, и никак не наоборот.

Я слышала звуки поцелуев и её ответ.

— Илюша, мы не одни. Выслушай меня.

— Что? Как не одни? Мила, я так спешил к тебе.

— Так получилось, я не могла поступить иначе. У нас Ляля. Шёл дождь, понимаешь, она промокла. Ей нужна помощь.

— Родная, какая Ляля? Кто такая эта твоя Ляля?

— Она спит на диване…

— Слава богу, не в спальне.

— Но не можем же мы при ней.

— Она скоро уйдёт?

— Я не знаю. Пойдём, я тебя накормлю.

— Я хотел не кушать вовсе, хотя и поесть не откажусь, и ты мне про свою Лялю расскажешь. Милка, ну что ты творишь?

— Переодевайся и мой руки.

Я не слышала их разговор, происходивший на кухне. Я думала. Я даже уйти отсюда не могу, моя одежда совершенно мокрая и грязная. Мы с Милой её постирали. Она при нашем влажном воздухе высохнет хорошо если завтра. Так что ночевать мне придётся здесь.

В животе противно заурчало, пища потребовалась. Интересно, они предложат мне поесть?

Я только подумала об этом, как в комнату вошла Мила. В домашнем халатике, свободно облегающем ладную фигурку.

— Проснулась? — обратилась она ко мне. — Пойдём, накормлю. Илья пришёл, я вкратце о тебе рассказала. Там и порешаем, как тебе помочь.