Окна в облаках

В их квартире многое изменилось. Большая гостиная была переоборудована в комнату Александра. Там самые современные приспособления для тяжелых больных, но все оформлено в дизайне стильной мебели. На стенах большие плоские мониторы – телевизоры и компьютеры. На столиках вокруг удобного и красивого ложа – книги, гаджеты, напитки. Рядом с кроватью медицинские тренажеры. Кухня тоже оснащена самыми современными приборами для приготовления вкусной и полезной еды. На стенах прикреплены записки с расписанием: что и когда нужно включить, подогреть. Крупно – порядок приема лекарств.

Александр слабел, но по квартире передвигался, еду себе мог разогреть. У него было все для снятия боли, самые безвредные и эффективные антидепрессанты. Но очень часто Маша, возвращаясь домой, обнаруживала, что он не принял всех своих лекарств. Он отвечал на ее вопросительный взгляд:

– Мне не хотелось уснуть до твоего прихода. Я скучаю. И вот еще, что я хотел тебе сказать по поводу последних событий и нашей политики…

Никогда в жизни они так подробно обо всем не говорили, ни в какие, самые светлые моменты не были так откровенны друг с другом.

…Поздним сентябрьским вечером Маша вышла из машины, подошла к подъезду и почти налетела на Ольгу.

– Ой! Я чуть тебя не раздавила! Давно стоишь? Почему не позвонила?

– Недавно. Я звонила, у тебя было занято. Ничего, что так поздно?

– Да замечательно. Поедим вместе. Выпьем чего-нибудь. Может, Саша еще не спит.

– Я как раз хотела так приехать, чтобы он спал. Нужно кое-что обсудить.

В квартире было тихо, в комнате Александра свет не горел. Подруги уселись за стол на кухне, выпили по бокалу красного вина, поужинали. Ольга восхитилась мясом с овощами, спросила рецепт. Приступила к разговору, ради которого приехала на ночь глядя.

– Маша, ты помнишь, конечно, что я тебе рассказывала о новом экспериментальном хосписе. Там отличные условия, прекрасные специалисты. Людям реально помогают. Есть возможность уединиться, если человек хочет. Ты могла бы туда приезжать хоть три раза в день.

– Почему ты сейчас об этом заговорила? – тревожно спросила Маша. – Ты что-то заметила вчера, когда привозила Саше лекарства?

– Я не заметила в нем плохих перемен, если ты об этом. Он слабеет. Но в остальном все выглядит даже лучше, чем раньше. Он спокоен, настроение нормальное. Шутил, рассказал мне анекдот из интернета. Я о тебе. Маша, ты таешь, как апельсиновое мороженое. Одна рыжая копна на палочке. Нет, тебе идет, лицо ясное, красивое. Но я-то знаю, как может внезапно рухнуть человек от переутомления. Неожиданно для самого себя. Ты перестала себя замечать, в этом опасность. Пойми: то, что ты сейчас пытаешься одна делать для мужа, при этом много работая, можно доверить профессиональному коллективу, где люди получают зарплату. Ты не допускаешь мысли, что и Александру было бы там спокойнее? Он ведь такой мнительный, самолюбивый, наверняка боится быть для тебя обузой. И потом, он столько времени один. Может, посоветуемся с ним?

– Ты можешь спросить у него, Оля. Но я точно знаю, что он ответит. Ты все очень правильно говоришь о трудностях, о коллективе, который создан их преодолевать за деньги. Но дело в том, что мы не хотим разлучаться. Точнее, не можем. У нас очень мало времени в принципе. Но мне кажется, Саша тут не один, даже когда меня нет дома. Там же, среди чужих людей, он точно будет одиноким. А я… Может, и похудела, но я не рухну. Не позволю себе свалиться. Ты не поверишь, но я сейчас берегу себя как хрустальную. Сто раз покручу головой на переходе, обойду любую толпу и одного странного человека. Под старым деревом не встану. Я должна дойти, доехать, добежать до Саши. Мне необходимо быть, потому что он ждет. И это не обуза. Это какой-то особый, наверное, великий смысл. Я понимаю, зачем нужны мои дни и ночи, моя работа, наша квартира, в которой ему тепло и уютно, моя рыжая копна. Все это для жизни на двоих, которая пока есть. Но ты спроси у него, конечно.

– Не нужно, Оля, у меня спрашивать, – раздался голос Александра с порога. – Я слышал ваш разговор. Только не подумай, что я подслушивал, я просто так долго шел на ваши голоса, быстрее не получается. И, знаете, что я вам скажу: то, что я сейчас услышал – это столько… Это так много… Это все обо мне. Я не прокляну ни секунды своей самой страшной боли, не откажусь ни от чего… И – да, я не жду конца, я проживаю свои дни и минуты. Счастливые дни и минуты.

Такие пришли времена. Маша стала матерью своему мужу. Ей казалось, что она растит и поддерживает сына, защищает беспомощную жизнь своим теплом, собственной кровью. Александр жалел и благодарил ее, восхищался ею и благоговел перед ней, как будто она была единственно возможной для него дочерью, рожденной из самых сокровенных ожиданий награды судьбы за все страдания. Они были вместе, тут, а когда придет тишина, ее встретит только один из них.

Наследство