Окна в облаках

Все это время Машина семейная жизнь продолжалась, муж приходил по вечерам, они ужинали и пытались говорить о чем-то нейтральном. И Маша внешне совсем не реагировала на то, что Александр возвращается с работы все позднее, что он явно не голоден, иногда отодвигает тарелку с ее стряпней почти брезгливо. Говорит, что слишком устал, на работе полный завал. Выглядит он на самом деле не очень, настроение почти угрюмое. И Маша охотно верит, что на работе проблемы. Кому сейчас легко. Но муж даже не пытается ничем поделиться, как бывало, когда дело касалось именно работы. Сейчас его угнетает то, что ей рассказать нельзя, и вообще: ему бы ее не видеть и не слышать. Как и Маше, наверное. Какая чудовищная вещь – брак. Эта камера-одиночка, в которую бездумно входят двое, чтобы стать друг другу надзирателями и палачами.

И однажды утром Коля позвонил Маше и попросил приехать.

– У меня ничего криминального. Просто поговорить, уточнить, вместе подумать.

Начал он разговор с забавных школьных воспоминаний. Спросил:

– Ты помнишь, как надо мной издевались девчонки в средних классах? Сами все в прыщах, коленки и локти торчат из тела как оглобли. А дразнили меня: жираф, ослиные уши и прочее… Помнишь?

– Да помню. Но я-то никогда, ты это помнишь?

– Еще бы. Так ты и не являлась уродиной с нестабильной психикой в подростковом возрасте. Ты и тогда была: еще немного – и рыжий прекрасный лебедь. Но я к чему. Я и обижался до слез, и терпеть многих не мог, но если они же просили помочь с какой-то ерундой – бросался. Дурное воспитание хорошей мамы: это же девочки, они слабые, их нужно прикрывать от трудностей. И ты не поверишь: некоторые из школьных садисток до сих пор считают меня мальчиком на посылках. Меня муж бросил, помоги, Коля, с разводом в мою пользу. Только денег у меня нет. Но ты же друг. Или: Коля, ты же знаешь, я теперь одна, а мне мужская помощь нужна с переделкой интерьера. Есть такая Катя Петрова, может, помнишь, давно взрослая, толстая тетка, вызывает меня вместо такси, когда навьючится в ГУМе… У нее машины нет, а водил она боится. И, знаешь, я даже не скажу, что это неприятно. Мешает, конечно, но я понимаю и сам ощущаю, что даже такой нелепый контакт – это потребность в человеческом тепле. И подойдет только один человек. Маша, твой Александр способен на бескорыстную чуткость по отношению к твоим подругам, к примеру? У меня, кстати, такие же отношения с подругами жены, как с бывшими одноклассницами. Тоже запрягают.

– У меня нет подруг, кроме Ольги, – сухо произнесла Маша. – И я знаю только то, что мне хотят рассказать или показать. Все эти скупые крохи я собрала и передала тебе. Ты меня к чему-то готовишь?

– Да нет. Я таким неловким образом уже узнал то, что хотел. Мне кто-то может позвонить поздно вечером, когда рядом засыпает жена, и попросить срочно приехать, потому что шкаф падает. И Вера, это супруга моя, только закрывает ухо одеялом и говорит вслед, чтобы я не гремел ничем, когда вернусь. Значит, у вас троих так не бывает… Это возможно лишь на фоне взаимного доверия и отсутствия напряжения.

– У нас точно не бывает. Александр вообще не тот человек, который потратит свою минуту на помощь другому. Да и шкаф он не умеет ловить. Он веник в руки не возьмет, тарелку за собой не помоет. Так что показывай, что ты добыл.

– Смотри. Дата и время в правом углу. Это Ольга во дворе своего центра. Александр выходит из машины, и они вместе идут к корпусу. Другой день. Они вместе в кофейне рядом с ее работой. Вот ее двор, окно на четвертом этаже, там только тюль, свет горит, можно рассмотреть Александра. Я видел, как он заходил в дом. Ну и вот, без комментариев.

Маша горящими глазами смотрит на снимок. Они, видимо, прощаются в сквере у кофейни. Рядом скамейка, на которой Маша с Олей иногда сидят после того, как вместе попили кофе с пирожными. Александр положил руки Оле на плечи, а она нежно касается губами его щеки. Боже.

– Коля, это оно? Мы все доказали?

– Вообще-то нет. Я не пробирался еще в квартиру обманным путем, не устанавливал микрокамеры вокруг кровати. То есть на горячем мы никого не брали. Только мне чудится в этих отношениях что-то необычное?

– То есть?

– Что-то вроде общей тайны или какого-то родства… Не связанного с сексом.

– С чего ты взял, что не связано? По-моему, очень даже. Александр страшно брезгливый, он не выносит прикосновений большинства людей, даже хороших знакомых. А тут…

– Я не анализирую, недостаточно материала. Я просто высказываю предположение. Мне почудилось что-то вроде доверительного союза.