Окна во двор

– Сейчас много, конечно. Но я ведь не сейчас выйду. В двадцать два нормально. Диплом или на последнем курсе. А он пусть уже будет взрослый человек. Обеспеченный. С квартирой, машиной. Понятно, в общем.

– Дико скучно, – сказала первая. – Которые в тридцать лет обеспеченные, от них потом ничего не дождешься. Я вот по сестре вижу. Как был «обэспэчэнный», – передразнила она, – так и до сорока остался. Третья машина, и опять юзаная, по трейдину. Тоска. Я бы вот, например, за артиста вышла. Не за любого, а за известного, конечно.

– Артист изменять будет, – сказала вторая.

– Если совсем знаменитый, то ладно. Тогда пускай.

– Ага, конечно, пускай. А потом разведется, и привет!

– Если его удерживать, еще скорее разведется! А ты чего? – обе повернулись к третьей девочке.

– А? – рассеянно спросила она.

– Что, замечталась?

– А? – переспросила она. – Да, девчонки. Есть у меня мечта…

– Ну, расскажи!

– Да ну…

– Расскажи! – запрыгали те. – Олигарх? Иностранный бизнесмен? Депутат?

– Ой, да ну вас, – она махнула рукой. – Совсем другое. Вот представьте:

Вот представьте – наша свадьба. Народу куча. Все машины в шариках и лентах. Лето. Июль, к примеру. Расписались во Дворце бракосочетания. Выпили шампанского. Сели в белый лимузин. Едем на Воробьевы горы. Там съемка. Потом в церковь, венчаться. Повенчались. На крыльце – выпустили голубей. Потом едем к мостику, ну, где эти железные деревья. Вешаем свой замок, запираем, ключ в воду. Еще раз шампанское и фото. Вот уже время к шести. Разворачиваемся и едем к ресторану. Ресторан, конечно, загородный. Типа «Царская охота». Или даже круче.

Едем, значит, по загородному шоссе.

И вдруг! Впереди затор, полиция, пожарки, телевидение! Что такое?

Террористы захватили заложников!

Нам кричат: «Проезда нет, разворачивайся!» И тут мой жених выскакивает из лимузина, вот как есть, в костюме с бабочкой, и бежит вперед! Выхватывает у мента пистолет и кидается туда, где заложники! Шум, грохот, взрывы! И вдруг двери открываются, заложники выходят, террористы убиты! Он их сам убил! Но последний террорист последней пулей его смертельно ранит в сердце. Я бегу туда, чтоб увидеть его живого в последний раз, но не успеваю. Он уже мертвый.

– И что? – огорошенно спросили подруги. – И всё?

– Все только начинается, – сказала она. – Моему жениху посмертно присуждают звание Герой России. Путин в Кремле вручает мне этот орден, в смысле золотую звезду. Меня показывают по всем каналам. Мэр Москвы дает новую большую квартиру. Государство назначает пенсию. Спасенные заложники дарят подарки. И еще все время приглашают на разные тусовки, интервью и все такое. Жизнь!

– А потом замуж? – спросили подруги.

– Вы чего? Вдова героя – это самый супер! Уважение, деньги, а главное – всего этого делать не надо, что мужчины хотят.

И она поморщилась, как будто ее сейчас стошнит.

внутренний голос Панч и Джуди

– Мне так бог сказал! – объяснила Джуди Дэвис своему коллеге Нику Панчилетто, которого звали Панч: он был веселый и носатый.

– Бог не может говорить такие глупости, – сказал Ник и перекрестился.

– А мне сказал!

– Значит, это был не бог, – рассудительно сказал Ник. – Это дьявол. Или внутренний голос в плохом смысле слова. Синдром Клерамбо. Я читал.

– Глупый Панч! – засмеялась она. – Пускай дьявол. Забоялся, католик! – она снова обняла его; он вырвался. – Бог или дьявол сказал мне: ты должна быть с ним. Ты должна им овладеть…

– Джуди, я женат. У меня дети. Я люблю свою жену.

– Панч, я понимаю, ты католик. Мне нужно один раз, – она ловко скинула с себя одежду, всю за несколько секунд. – Всего один раз! – Она показала указательный палец и сказала: “Una volta!”

Дело происходило в загородном отеле, куда руководство фирмы выехало на трехдневное закрытое совещание-семинар. Джуди зашла в номер к Панчу.

– Смотри, какая я классная, – говорила Джуди, то вспрыгивая на кресло и раскидывая ноги, то вставая на четвереньки и пантерой кружась вокруг Ника по ковру. – Неужели тебе не хочется? Не притворяйся. Ты весь изнываешь от желания. Ну, иди ко мне. Я лучше твоей жены! В сто раз!

– Она лучше в миллион раз, – сказал Панч, то есть Ник Панчилетто. – И вовсе я не изнываю. Оденься, Джуди. Иди. Спать пора.

Через неделю Джуди поймала его в лифте и спросила, согласен ли он на оральный секс. Потому что это не измена, а ей – достаточно: так сказал бог, он же месье Клерамбо. В смысле – внутренний голос.

Панч сказал: «Нет!» Джуди спросила: «А если не я тебе, а ты мне?» Панч зашипел от злости. Слава богу, лифт остановился на шестнадцатом этаже, и вниз они уже ехали в компании трех китаянок.

Ужас был в том, что Джуди была не просто офисная дамочка, а начальница. Панч тоже был начальником, но небольшим. Выгнать ее не мог.

Еще через неделю Джуди, зайдя к Панчу в кабинет, достала из сумочки вибратор.

– А давай так? – предложила она. – Ты даже ко мне не прикоснешься!

– Тут кругом видеокамеры, – сказал Панч. – Считай, тебя уже засняли с этой штукой. У тебя будут проблемы.