Окно на тот свет. Посланники потустороннего мира

Они с бабушкой жили в коммуналке. Был у них сосед, одинокий старик, который очень привязался к маме, постоянно строгал для нее из дерева каких-нибудь смешных человечков, делал для них мебель из спичечных коробков и так далее. А потом он взял и умер. На похороны маму не взяли – конечно, ей всего-то было 8 лет, решили не расстраивать ребенка. А на следующий день после похорон ее мать, моя бабушка, обнаружила, что ее дочь разговаривает в коридоре сама с собой. На вопрос, с кем это она беседует, моя мама простодушно ответила, что с дедушкой Гришей. Именно на этом месте старик Григорий всегда и сидел, за трубкой табака строгая очередную забаву для своей любимицы. Встревоженная бабушка увела дочку в комнату и принялась расспрашивать.

Выяснилось, что дедушка Гриша разговаривает с ней уже в третий раз. В первый раз мама вернулась из школы, это было на следующий день после смерти, и увидела, что деда Гриша сидит на своем стуле, какой-то бледный и молчаливый. Увидев Анечку, он расцвел и несколько раз повторил ей, что он вовсе не умер, как думают все домочадцы. Затем принялся расспрашивать о ее отметках в школе, о том, как чувствует себя ее кошка Динка, с огорчением добавив, что Динка теперь его боится и прячется под шкафом. Потом потрепал девочку по голове (маме показалось, словно подул ласковый ветерок и взъерошил волосы) и растаял, пообещав снова прийти «в гости». На следующий день дед Гриша не приходил, зато в день похорон они долго беседовали. Дед рассказывал ей о волшебной стране, где много света, в которой он теперь живет. А потом велел сходить в его комнату, открыть старый буфет и разрешил забрать себе конфеты. В последний же раз он показался маме совсем бледным. А еще грустно сказал, что будет теперь приходить редко, и просил передать родителям, что у него совсем нет родственников и комнату они могут брать себе, он не обидится. Но только с одним условием – чтобы ее сделали детской, для Анечки. И что за кроватью в его комнате отодвигается половица, и там лежит немного денег, мол, это он накопил на ремонт для Анечки. «Мама, он же правда не умер? – радостно спросила маленькая Аня. – Ты разрешишь ему приходить к нам? Деда Гриша сказал, что он не будет нас беспокоить, если мы не хотим. Но мы же хотим? А можно будет мне как-нибудь сходить к нему в гости?»

Бабушка вздрогнула, задумчиво отперла комнату соседа, отодвинула его холостяцкую кровать. И действительно нашла мешочек с деньгами, не так много, конечно, но семье хватило, чтобы сделать хороший ремонт в двух комнатах. Она тайком сходила в церковь, поговорила со священником, а затем пришла домой и торжественно сказала Анечке: «Ты теперь должна всю жизнь молиться за деду Гришу и никогда его не забывай. Он для тебя теперь ангел-хранитель. Я думаю, у него в новом доме много дел и он не сможет часто приходить к нам в гости. Но мы всегда рады с ним мысленно поговорить».

Дед Григорий еще дважды являлся моей маме. В первый раз, когда она чуть не вышла замуж против воли матери за местного хулигана, если не сказать, юного бандита, грозу всех торговок, с которых он уже тогда собирал что-то вроде налога. Как-то вечером Анечка, взволнованная, возвращалась с тайного свидания со своим решительным кавалером, вся затисканная и зацелованная. Открыла дверь и застыла... Дед Григорий сидел все в том же коридоре, на своем любимом стуле (который давно уж на самом деле рассохся, и его выбросили), был молчаливым и держал в руках какой-то сверток.

– Дедушка!.. – просияла Аня и вдруг смутилась. – Дедушка Гриша, говорят, ты привидение, а их нужно бояться или считать, что они выдумка...

Дед Григорий вздохнул. Потом протянул руку, пригладил растрепанные волосы девушки, помолчал еще немного и спросил: «Анютка, ты в меня веришь?» Мама замялась, но потом твердо ответила, что верит, потому что с детства помнит и любит. Дед Григорий улыбнулся, подмигнул ей и начертил вокруг себя круг. И этот круг вдруг засиял. «Пойдем-ка прогуляемся, – позвал он девушку. – Ты же давно хотела ко мне в гости?» Мама почему-то сразу согласилась. И они пошли гулять по «саду», как мама назвала это место. Мама почти не рассказывала, что увидела там. Ограничивалась лишь словами «тепло», «светло», «легко», «свободно» и «хорошо». «Ну не нашими словами это место описывать», – объясняла она мне. (А я был еще глупым и с чувством собственного превосходства считал, что маме все это, конечно же, приснилось.) После того как дед Гриша и Анечка погуляли по саду, он развернул сверток, и девушка увидела там... яблоки.

«Вот, возьми!» – протянул он их своей гостье. – Угостишь ими своего ухажера. Мамку свою тоже угости, хорошая она у тебя женщина, душевная, до сих пор меня добрым словом вспоминает. Я с тобой уже не пойду, просто круг тебе проведу, не грусти да помни, что я тебя люблю очень».

Когда мама вышагнула из круга, очутилась снова в своей квартире. А тут как раз ее мать возвращается с работы. Увидела кулек в руках дочери, спросила, что это такое. «Яблоки, – покраснев, сказала дочка. – Угостили. Хочешь?» После того как бабушка съела яблоко «с того света», у нее прошла астма, которая обострилась два месяца назад. А вот когда мамин «хахаль» откусил яблочко, у него изо рта вывалилось несколько червяков. И вообще он показался моей маме таким уродливым и неприятным, что, встретившись с ним еще пару раз, она поняла: ни о каком «замуж» и речи быть не может. И уехала учиться в другой город...

Еще раз мама видела своего ангела-хранителя, когда попала, беременная моей старшей сестрой, в аварию. Дед Григорий гладил ее по животу, а потом твердо сказал, что ничего с ней и дочкой (а мама еще не знала, кто у нее родится) не случится. Велел назвать Аленкой и не слушать врачей, которые будут «врать разное» по поводу ее здоровья. Мол, всему свое время. Так и оказалось. Аленка родилась слабая, совсем не ходила до трех лет, только ползала. Мама уже почти отчаялась, но, помня свое видение, крепилась, хотя врачи уговаривали отдать отсталую девочку в интернат. Потом Аленка мало-помалу стала нагонять сверстников в развитии, начала бойко разговаривать, а сейчас, слава богу, кандидат математических наук, красавица и умница.