Окно напротив

Поисковая система выдала ей несколько интересных результатов по запросу «Павел Юрьевич Камышев». Сначала она изучила статьи с интервью, потом его колонку в газете, а затем полезла в картинки. Обложки книг с мутантами, сталкерами, оружием и загнивающим миром, разрушенным ядерной войной. А дальше нашлись фотографии с какого-то форума или конференции, где куча людей разных возрастов, затаив дыхание, слушают Павла, сидящего на стуле с микрофоном в руке.

Она открыла одну из них, увеличила и улыбнулась. На ней у Камышева были всклокочены волосы, помята футболка с названием какой-то рок-группы, а на лбу проступали мелкие капельки пота. Марьяна еще приблизила изображение. И как ему так удается смотреть с обычной фотокарточки своими добрыми темно-зелеными глазами тебе прямо в душу?

***

Сергей Донских не спал почти всю ночь и выглядел ужасно. Его черные волосы торчали во все стороны, на смуглом лице прибавилось морщин и отечности.

- Будто уснул лицом на аппликаторе Кузнецова, - смеялся с утра Лисовский.

Но и к обеду ситуация не наладилась. Под глазами Сергея по-прежнему пролегали глубокие темные круги, и ужасно хотелось курить. Он и раньше выглядел старше своих лет, но за последние сутки, казалось, совсем потерял прежний облик, осунулся и одряхлел.

Тревога за бывшую жену просто сводила с ума. С ее появлением дело перестало быть очередным или рутинным, теперь оно касалось и его лично. И это чувство приближающейся опасности заставляло кровь стынуть в жилах.

Руки его сами опустились на фотографии мертвых девушек. Уже восемь. Семь и плюс новая жертва - блондинка с татуировкой, Ольга Семенова, официантка из небольшого кафе. Умерла жестоко и глупо. Только ее он не просто задушил, еще и голову проломил. Видно, девчонка попалась сильная, ловкая, наверняка, начала сопротивляться.

Преступник сначала орудовал в одном районе, потом почувствовал опасность и затаился. Сергей почти не надеялся, что получится его выманить и изловить, но вот тот объявился сам. С новыми убийствами и безвинно загубленными молодыми женщинами. Судя по тому, как удачно злодей заметал следы всех своих деяний, он готовился к ним долго и тщательно. Ему недостаточно было забрать деньги, драгоценности и ценные вещи девушек, этот урод их хладнокровно убивал. Душил и, вероятно, получал от этого удовольствие.

Донских резко встал, собрал карточки и убрал в стол. Надел куртку, объемную, с высоким воротником, но все же слишком тонкую для зимы, обмотал вокруг шеи длинный шарф, сунул шапку в карман и вышел. Морозный воздух противно щекотал ноздри, врывался в легкие и заставлял дрожать всем телом. Ненавистная зима, никогда она не приносила ничего хорошего.

С того момента, как он услышал историю о пропавшей соседке Марьяны, его не отпускала тупая ноющая боль где-то внутри. Лишь бы найденная девушка не оказалась этой Лизой, это бы означало, что бывшей жене действительно угрожает серьезная опасность. Пожалуй, ему самому стоит встретиться с этим бородачом, кем бы он ни был. Он не простит себе, если с Марьяной что-то случится. Именно из-за него в ее жизни все разладилось, из-за его идиотской слабости, неспособности идти на уступки и нежелания даже попытаться сделать счастливой самую прекрасную рыжеволосую нимфу на свете.

Сергей открыл дверцу машины, бросил свою папку на пассажирское сидение, сел внутрь и завел двигатель. Под капотом надрывно заухало. Мотор лениво покряхтел, пару раз недовольно кашлянул, но, спустя пару секунд, все же поддался настойчивости водителя и заработал ровно. Докурив сигарету до самого фильтра, Донских сорвал автомобиль с места и направил его в сторону парка.

Всю жизнь он мечтал стать полицейским. Долго и старательно учился, упорно шел к своей цели. Вынужден был выбирать между работой и любимой женщиной, и в этой схватке проиграла вторая. Хотя даже не так, его эгоизм и нежелание слышать того, кто рядом, одержали верх над чувствами. И он слишком поздно понял это, чтобы успеть все исправить. Сложись все по-другому, выбери они другие профессии, будь повнимательнее друг к другу, жизнь не развела бы их в стороны.

Но теперь уж как есть. И то, что они стали далекими, не делало их чужими. Сергей ощущал ответственность за ее жизнь.

При мысли о Марьяне у него учащенно забилось сердце. Сколько любви она ему дарила в их маленькой съемной квартирке! Как ему хотелось защищать ее, оберегать и сделать самой счастливой! Может, стоило тогда засунуть свою гордость подальше и попробовать все наладить? Это уже не важно. К сожалению, ничего не вернуть. Он сам все просрал и уже не мог исправить. Только он один был виноват.

И при каждой новой встрече Сергею теперь хотелось кричать, что он любит ее, как тогда в самый первый день, - в день их знакомства. И слова уже готовы были сорваться с языка, но он ушел, молча, с достоинством, боясь быть отвергнутым. Пусть уж она лучше никогда не узнает о том, что его чувства все еще живы.

Он не скажет ей. Никогда.