Окно в спальню. Берегись округлостей! Испытай всякое

— Терпеть не могу тащиться в хвосте колонны, особенно в воскресенье. Водителям полезно послушать сирену время от времени. Это их закаляет. Они… Черт бы побрал этого парня!

Селлерс резко нажал на тормоза, чудом избежав столкновения. Встречная машина, совершая обгон, чуть было не врезалась в нас. Увернувшись от удара, Селлерс сбросил скорость. Мы буквально на тормозах спускались вниз по дороге, когда впереди вспыхнули сигнальные огни патрульной машины, ехавшей нам навстречу.

Человек, сидевший за рулем, крикнул:

— Я его достану!

— Оштрафуй его! — заорал в ответ Селлерс. — Врежь ему на полную катушку.

Офицер кивнул.

Селлерс опять прибавил скорость и сказал:

— Таких людей надо держать взаперти и не выпускать…

— Совершенно верно, — сказал я. — Но здесь ты уже касаешься проблемы жизни и смерти и…

Он бросил на меня косой взгляд.

— Прибереги иронию. Она еще может тебе понадобиться.

— Ладно, — сказал я, — приберегу. Вероятно, она мне понадобится.

Еще через три минуты я понял, куда он меня везет.

Я напряг все силы и приготовился к тому, что должно было случиться.

При дневном свете мотель «Коузи Дэлл» казался грязным и дешевым. Ночью красочные неоновые огни придавали определенное очарование парадному въезду. Водитель видел изгиб дороги, усыпанной белым гравием, красные и зеленые огни, аккуратные домики, расположенные ровными рядами, и у каждого домика фонарь, освещающий парадный вход.

Однако при дневном свете в глаза лезла потрескавшаяся штукатурка, заляпанная грязью. Было очевидно, что домики нуждаются в срочном ремонте.

Сержант Селлерс подкатил к конторе.

— Пошли, Лэм, — пригласил он.

Я последовал за ним в контору. За столом сидела та же женщина.

— Видели его раньше? — спросил Селлерс.

Я встретился с ней глазами.

— Да, это тот самый, — сказала она.

— Какой?

— Ну, тот самый, о котором я вам говорила, тот самый, который приехал сюда в машине Фултона, тот самый, который написал «Доувер Фултон, 6285, Ориндж-авеню, Сан-Роублз» собственной рукой.

— Что вы можете сказать о девушке, с которой он приехал?

Она шмыгнула носом и сказала:

— Какая-то маленькая шлюшка. И знаете, что я вам скажу: этот парень, он совсем еще зеленый… Представляете, пришел сюда и говорит, что его девицу тошнит и ей нужен туалет. Надо же, придумал предлог! Я ему сказала, что у нас нет никаких уборных, а есть коттеджи с ванными комнатами и туалетами, и предложила снять один домик. И что вы думаете он сказал?

Сержант Селлерс внимательно меня разглядывал.

— Ну и что же он сказал, черт возьми?

— Он сказал, что ему придется пойти и спросить у нее.

Селлерс ухмыльнулся.

— Я даже не хотела ему сдавать, — сказала она. — Такие люди, как он, и создают нашей гостинице дурную славу. Теперь я жалею, что не выполнила своего намерения и не выгнала его. Парочка любителей — вот кто они такие. В конце концов, здесь не детский сад.

— Он не ребенок, — сказал Селлерс.

— Да, но ведет себя как ребенок.

— Ну а что насчет этой крошки, что была с ним?

— Я ее не рассмотрела, — сказала женщина и добавила устало: — Я на таких вообще никогда не смотрю. Некоторые хамят ужасно, но любители, те по большей части стараются не попадаться на глаза, сидят в машине и прикидываются безразличными. Меня тошнит от них!

— Продолжайте, — сказал Селлерс. — Вы ведь видели ее, пусть мельком, но все же видели. Она была рыжеволосая с…

— Нет, она была маленькая блондинка. Больше я ничего не разглядела. Я уже рассказала полиции о ней все, что знала.

— А что произошло потом?

— Этот человек, — сказала она, — сделал запись в журнале, и я их проводила к домику. Потом получила деньги и вернулась сюда. У меня оставалось еще три свободных домика, и я сдала их в течение полутора часов. Потом те, что сняли последний домик, пожаловались, что у их соседей очень громко орет радио, и я…

— Вы слышали выстрелы?

— Я подумала, что это грузовик «стреляет». Я понятия не имела…

— Сколько было выстрелов? Три?

— Три.

— Вы услышали выстрелы после того, как эти люди сняли домик?

— Да.

— Через сколько минут?

— Ну, этого я не могу точно сказать. Может быть, через пятнадцать, а возможно, и через десять.

— А может быть, и дольше?

— Я же вам сказала, может быть. Но точно сказать не могу. Я такие вещи специально не запоминаю. Если бы я заранее знала, что будут стрелять, то я бы, конечно, засекла время. И если бы я знала, что этот человек доставит мне столько неприятностей, я бы ни за что не сдала ему домик. Я не ясновидящая.

— Да, да, конечно, — согласился Селлерс. — А что произошло потом?

— Последний домик я сдала около одиннадцати ночи. Он двойной, комнаты в нем смежные, и, конечно, такая планировка никому не нравится. Примерно в это время появилась компания из четырех человек. Эти четверо… Они сами захотели снять этот домик. Когда я их провожала, я заметила, что в соседнем домике горит свет, и услышала, что играет радио.

— А до этого жалоб не поступало?