Окно в спальню. Берегись округлостей! Испытай всякое

— Разумеется, — согласился я, — но это произошло мимоходом. От нас требовалось узнать его фамилию — мы ее узнали.

— Повторяю, — упорствовал Энсел. — Возможно, я не вполне ясно выразился.

— Вполне возможно, — снова сказал я. — Если вас интересовало убийство, то вы выразились весьма не ясно.

— Я не интересовался убийством! Я просто хотел… — Он умолк с испуганным видом.

Я усмехнулся.

— И как же вы узнали об убийстве, Энсел?

Он попытался ответить, но смог издать только несколько нечленораздельных звуков.

Я услышал скрип стула Берты Кул, когда она наклонилась вперед, чуя финансовую прибыль, как собака, натасканная на птиц, чует стаю перепелов.

— Если вы хотели разузнать об убийстве, Энсел, — заговорил я, — то сделали несколько крупных ошибок. Одна из них заключается в том, что вы не удосужились сообщить мне описание главного подозреваемого — высокого худощавого мужчины с темными волосами и длинными тонкими пальцами. Считают, что шофер такси может опознать этого человека. Вторая ошибка — то, что вы не сказали, с чем мне придется, иметь дело, чтобы я мог замести следы. В результате я стал играть в открытую, и к этому времени властям уже известно, что частное детективное агентство «Кул и Лэм» интересуется делом Карла Эндикотта. Так как полицейские склонны к скептицизму, они вряд ли поверят, что мой интерес был связан исключительно с поисками «доброго старого Карла» (в кавычках), который подал вам в Париже идею для «сюжета романа» (снова в кавычках). Вполне естественно, они подумают, что нас интересует определенный аспект убийства, и очень скоро захотят узнать, какой именно. Третья ошибка — то, что вы не оставили своего адреса. Поэтому, поняв, с чем мы имеем дело, я не мог разыскать вас и предупредить, чтобы вы не приходили в офис. Как бы то ни было, раз уж вы сделали эти ошибки, то вам и отвечать за последствия. Когда вы в следующий раз обратитесь к детективам, сообщите им все, что вам нужно. А пока что выдайте нам пятьдесят баксов.

— Но… но… — Энсел фыркал, как остывший мотоциклетный мотор, — вы делаете поспешные выводы.

— С детективами такое бывает, — согласился я.

Энсел съежился на стуле.

— Простите, — наконец буркнул он.

— Ну, — сказал я, — мы свою работу сделали. Мы добыли для вас информацию, которая, как вы сказали, вам нужна. А читать мысли мы не умеем. Уплатите моему партнеру пятьдесят баксов, которые вы нам должны.

Я направился к двери.

— Эй, погоди! — окликнула меня Берта. — Куда это ты собрался?

— Куда глаза глядят, — ответил я.

Энсел сидел в явном замешательстве.

Я вышел из офиса, сел в машину, завел мотор и стал ждать.

Прошло почти пятнадцать минут, прежде чем вышел Энсел. Он пару раз боязливо оглянулся, но увидев, что никто не проявляет к нему интереса, вроде бы успокоился.

Оказалось, что его машина припаркована на той же стоянке, что и наши. Я видел, как он отъехал в «шевроле» выпуска четырехлетней давности с номером AWV 421.

Я поехал следом за ним. Добравшись до места, где было не так много транспорта, Энсел начал описывать восьмерки вокруг кварталов, очевидно глядя в зеркальце, нет ли за ним хвоста.

Я прекратил преследование, проехал полмили по бульвару, свернул в переулок и стал поджидать.

Должно быть, Энсел проделал еще несколько сложных маневров, так как прошло добрых двадцать минут, прежде чем я увидел его машину на бульваре.

Я ехал за ним до бунгало на Бетуорд-Драйв.

Он припарковал машину, а я проехал еще полквартала и остановился там.

Я видел, как Энсел вышел из машины и вошел в бунгало.

Прошло полчаса, но он так и не появился. Я поехал назад в офис.

Девушки уже ушли домой.

Берта сидела в одиночестве, поджидая меня.

— Что это за штучки — вскакивать и бросать клиента посреди разговора?

— Мы выяснили для него все, о чем договаривались.

— Ну и что? — сердито сказала Берта. — Если бы ты был хотя бы наполовину таким умным, каким тебя считают, то понял бы, что, если мы сделали для него одну работу, это не значит, что он не даст нам другую.

— Не сомневаюсь, что даст, — отозвался я.

— Что ты имеешь в виду?

— Он хочет, чтобы мы узнали, не опасно ли ему возвращаться.

— Что значит «не опасно возвращаться»?

— Водитель такси по фамилии Никерсон, — объяснил я, — подвозил пассажира к дому Эндиотта в вечер убийства. Никерсон описал пассажира, как высокого, худого мужчину лет под тридцать, с черными глазами и с портфелем. Подъезжая к дому, пассажир открыл портфель, вынул оттуда револьвер и сунул его в карман. Водитель подумал, что это грабитель, и стал наблюдать за ним в зеркальце, опасаясь нападения. Но ничего такого не произошло. Они доехали до ранчо Эндикотта, пассажир заплатил водителю, дав ему доллар на чай, и направился к парадной двери. Шофер поехал по своим делам. На следующий день он сообщил обо всем в полицию.

— Никерсон? — задумчиво переспросила Берта.

Я кивнул.

— Единственный свидетель?

— Единственный, о котором упоминала полиция. В гостиной дома сидел банкир — некий Хейл. У него было деловое свидание с Эндикоттом.

— Ну и что произошло? — спросила Берта.