Око Дьявола

Становилось ясно, что конфликт неизбежен. Алекс заметил, что, как часто бывало в прошлом, войны не хочет ни одна сторона, и если она все же случится, то, скорее, будет похожа на катастрофу поезда. Но некоторые политики с обеих сторон укрепляли свои позиции, подогревая враждебность. Поначалу это им помогало, но в итоге они оказывались загнаны в угол. Я вдруг подумала: Кассель, возможно, кривил душой, заявляя, что «немые» не способны обманывать друг друга.

Тем временем оптимизм Килгора рассыпался на куски – в основном по вине математиков, которые появлялись на всех мыслимых ток-шоу и пробивали зияющие дыры в правительственной стратегии. В убежищах попросту не хватило бы места. Промышленность не справилась бы с выпуском материалов, необходимых для защиты частных домов. Десятки миллионов человек погибли бы сразу, а выжившие быстро остались бы без продовольствия и предметов первой необходимости. Способность Конфедерации доставить на планету необходимые ресурсы вызывала немалые сомнения. А в случае войны с «немыми» – что выглядело вполне вероятным – об этом вообще можно было забыть.

«У нас просто нет времени, чтобы предпринять все необходимые меры» – этот рефрен повторялся неоднократно.

Мы пробыли в отеле на станции Сэмюелс около недели, когда искин сообщил о входящем звонке. Алекс, мрачный как никогда, язвительно поинтересовался, не Килгор ли это, а затем велел искину установить соединение.

Это оказался Векслер.

– Привет, Бенедикт, – сказал он. – Надеюсь, вы удовлетворены? – Векслер стоял на какой-то улице, прислонившись к каменной стене, в белом пуловере и брюках, которые обычно надевают для прогулки по лесу. Он смотрел прямо на Алекса, не обращая на меня никакого внимания. – Полагаю, вы понимаете, что натворили?

– По крайней мере, хоть что-то делается, – ощетинился Алекс. – А вы были готовы сидеть и ждать, пока все умрут.

– Хоть что-то делается? Вы всерьез думаете, что правительство умеет не только болтать языком? Население планеты слишком велико. Может, им и удастся спасти несколько миллионов. Но мы спасли примерно столько же людей и подарили остальным три относительно мирных года. Вы лишь создали всеобщий хаос, и больше ничего.

– Килгор так не считает.

– Килгор – политик. Что еще можно от него ожидать? Он верит в то, что говорит избирателям, но именно по этой причине мы не хотели держать его в курсе. Его окружение понимает, что именно надвигается, – как и любой физик на планете. Но никто из них ничего не скажет, кроме тех идиотов, которым хочется увидеть себя в новостях. – Он закусил губу и смахнул слезу. – Однако все знают, что случится, когда придет волна. Сама вспышка гамма-лучей закончится довольно скоро, но за ней последует многодневный дождь из частиц. Погибнет вся зелень. Разрушится озоновый слой. Ультрафиолет на долгие годы превратит Салуд Дальний в смертельную ловушку. На земле ничто не будет расти. Вероятно, они попытаются соорудить нечто вроде защищенных теплиц, но это ничем не поможет, лишь отсрочит неизбежное. – Он покачал головой и хрипло откашлялся. – Отличная работа, господин Бенедикт.

Об эвакуации детей до сих пор ничего не было слышно, хотя никакого значения это уже не имело. Социологические исследования говорили о растущем пессимизме. Восемнадцать процентов опрошенных считали ситуацию безнадежной. Пейфер появился на круглом столе в столице и принял участие в обсуждении инфляции, которая становилась высокой.

Во все остальные вечера по головидению выступал администратор. Обычно он сидел в комнате с камином, облаченный в неофициальную одежду. Он говорил на общие темы, призывал слушателей к терпению и отваге, отвергал результаты опросов, согласно которым доверие к властям неуклонно падало. Суть всегда была одна и та же: «Мы делаем все, чтобы спасти друг друга. И мы это сделаем во что бы то ни стало». Критики не давали ему покоя, утверждая, что он затягивает привязные ремни на «Коринбладте». Но Килгору всегда удавалось оставить последнее слово за собой.

– Если воспринимать их всерьез, – говорил он, – то, конечно, окажется, что они правы. Но моим критикам недостает воображения. Они готовы сдаться. Они недооценивают то, на что способны мы – вы и я. Мы не позволим им лишить нас надежды. Мы найдем выход. Все вместе.

Интервью, которые брали у людей по всей планете, выдавали тоску, отчаяние, крушение всех надежд. Фермер со «средними», по его словам, доходами спрашивал:

– Как, по-вашему, я могу отправить жену и детей в безопасное место? Чтобы добраться до Санктума, нужно иметь деньги на дорогу. Думаю, политиков, которые допустили это, надо отправить в отставку и посадить в тюрьму. Как минимум.

Учительница из того самого Болдинай-Пойнта интересовалась, что станет с ее учениками.

– Без связей с планеты не улетишь. Могу поклясться, что во время катастрофы Килгора и его друзей здесь уже не будет. Спасибо Бенедикту, иначе нам бы вообще ничего не сказали.

А темноволосая женщина, входившая, по словам интервьюера, в сотню самых богатых людей планеты, заявила: