Око Дьявола

– Послушайте, давайте не вытаскивать снова на свет божий старые дела. Вражда продолжается уже два столетия, и обеим сторонам есть за что ответить. Вот почему ни одна из них не доверяет другой. В итоге мы готовы сделать нечто такое, за что будем отвечать, пока жив хоть один человек. И вы, возможно, тоже. На самом деле решение Уайтсайда не посылать флот – чисто политическое, – продолжала я. – Он знает, что флот все равно не защитит планеты Конфедерации, а лишь даст ответ в случае нападения. Это же касается и ваших сил. Против вооружений, которые мы наращиваем, защититься невозможно. Поэтому не важно, находится флот на своих базах или в другом месте. Даже одну планету он не спасет. Отправка кораблей означает лишь то, что на ответ потребуется чуть больше времени. И я хочу спросить директора Уайтсайда и народ Конфедерации: стоит ли выигрыш в несколько недель принесения в жертву целой планеты?

Мы такие же, как вы. Существенной разницы между нами нет. Платон и Тулисофала – мыслители одного уровня. Вы ставите «Гамлета». Мы любим наших детей, как и вы. Нам нравится отдыхать летом на пляже, как и вам. Недавно я сама была на пляже и поплыла к плоту, не зная о предупреждении насчет вупару. Впрочем, я все равно понятия не имела, что это такое.

Но один из ваших детей поплыл в мою сторону, чтобы предупредить меня и забрать с плота, притом что не мог со мной общаться и рисковал собственной жизнью. Он поплыл за мной, хотя один мой вид внушал ему отвращение. Он совершил поступок, несмотря на свои инстинкты. Именно так должны вести себя и мы.

Я смотрела на Ордаля, но на самом деле обращалась к Уайтсайду.

– У вас есть возможность связать узами дружбы два разумных вида. А вы все разрушаете, господин директор. Прошу вас сделать то же самое, что недавно сделал юный ашиур. Вы ничем не рискуете, кроме политической выгоды. Пошлите флот.

Глава 39

Порой жизнь подобна морю. Ты стоишь в одиночестве на берегу, пытаясь противостоять накатывающейся волне. Ты упираешься в землю ногами и кричишь, но ничто не помогает. Вода вздымается вокруг, ноги увязают в песке. Все твои усилия тщетны, и тебя быстро уносит в пучину.

Люблю тебя до смерти

Когда все закончилось, меня била дрожь. Ордаль поправил мантию, встал и поблагодарил меня.

– Вы разозлились. Это хорошо. Я люблю тех, кто злится.

Пришла все та же ашиурка со своими техниками. Они начали разбирать аппаратуру, а потом улетели.

Алекс обнял меня и сказал, что я выступила просто великолепно. Мне было приятно это слышать, хотя он в любом случае сказал бы примерно то же самое.

– Отлично, – похвалила Цирцея, пожимая мне руку. – Если вам повезет, вас не станут арестовывать после возвращения домой.

– Естественно, кое-что отредактируют, – сказал Кассель. – Но вы выглядели настоящей орлицей. – Он посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

– Спасибо. Надеюсь, обошлось без непристойных мыслей?

– Меня удивило, – заметил Алекс, – что ты считаешь математиков сексуальными.

– Господи, Алекс, это неправда. Я никогда… – Я повернулась к Селотте. – Он прикидывается? Он ведь даже мысли читать не умеет.

Селотта посмотрела на меня:

– Да, дорогая. Этого не было.

– Слава богу. Алекс, я тебя когда-нибудь пристрелю.

– Кое-что мы все-таки прочли, – продолжала она. – Но, думаю, ничего такого, что могло бы тебя смутить. Например, ты пожалела, что твой отец не дожил до этого великого дня. Он умер еще до того, как ты получила лицензию пилота.

– Да, это правда, – сказала я.

– И ты считаешь Алекса не очень-то умным.

На лице Алекса не дрогнул ни один мускул.

– И это правда, – кивнула я. – Хотя для мужчин стандарты не слишком высоки.

Все улыбнулись.

– И еще, несколько лет назад ты познакомилась с одним человеком и до сих пор в него влюблена.

– Джерри Кратер? – в ужасе спросила я. – Даже это всплыло?

– Боюсь, что да. Но стыдиться нечего.

Улыбка Алекса стала шире.

– Старина Джерри, да?

– Хватит, босс.

– В любом случае, я считаю, что это явный успех.

– Прекрасно. Но в следующий раз, когда тебе захочется получить мое добровольное согласие на что-нибудь, я предпочту сперва проконсультироваться.

Вечером мы дважды посмотрели передачу. Первый раз я просто прослушала свои ответы, потом мы отключили звук, и Селотта перевела нам телепатическую составляющую. Все оказалось не так плохо, как я ожидала, – она почти точно следовала диалогу. Да, иногда проскакивали мысли о том, что мне жмут туфли, и что я жду не дождусь, когда все закончится, и что интервьюер неповоротлив, словно деревяшка. И самое убийственное: о моем желании, чтобы люди научились вести себя разумно.

– Не уверена, что выражаюсь правильно, – объяснила Селотта. – Я перевела это как «люди», но ты думала обо всех нас.

Моя собственная мысль казалась мне почти предательской.