Око флота

– Мистер Прайс, количество ртути, которое глубокоуважаемые лорды-комиссионеры выделяют на нужды адмиралтейства, иными словами, на военные корабли, достаточно разве что для борьбы с хроническими случаями сифилиса, и то на самом маленьком судне флота. Их светлости не берут в расчет факт, что корабли различного ранга нуждаются, в зависимости от этого самого ранга, в различных объемах препарата. Да, под сифилисом я подразумеваю ту передающуюся с кровью болезнь, известную в просторечии как «зараза». Сей эвфемизм вовсе не облегчает ее воздействие на организм человека, но показывает легкомыслие моряков, наивно ставящих эту болезнь вровень с обычной простудой, вводя себя в заблуждение этим общеупотребительным словом. К несчастью, матрос упорствует в своем заблуждении до тех пор, пока, обезображенный сверх пределов терпения своих собратьев, едва стоя на ногах и с помутившимся рассудком, не отправляется в свой последний приют, обрекая близких на вечный позор, а свою бессмертную душу – на адские муки.

Дево уже приходилось выслушивать это раньше.

– Более того, – продолжил Эпплби. Дево вздохнул. – Более того, по моему мнению, употребление ртути воздействует лишь на симптомы болезни, делая жизнь пациента более сносной, но не препятствует распространению инфекции. Рано или поздно, бациллы атакуют внутренние органы, вызывая смерть в результате остановки или перерыва в осуществлении важнейших функций человеческого организма.

– А как по вашему: похоть можно отнести к «важнейшим функциям человеческого организма»? – поинтересовался Дево, подмигнув Прайсу. Тот заметно побледнел.

– Достопочтенный Джон Дево задает мне вопрос, на который, как человек его эрудиции, явно должен знать ответ сам. Похоть суть естественное проявление стремления к произведению потомства, что священное писание осеняет своим покровом как основу жизни. Но естество не должно предаваться столь разнузданному распутству…

– Но ведь так и происходит, док, – снова вмешался Прайс, воспряв, когда беседа отошла от чисто медицинской темы.

– Именно, мистер Прайс, и отсюда мы и говорим о распространении этой ужасной болезни. Она не что иное, как наказание, ниспосланное Господом.

– Уф! – взорвался Дево, не в силах больше выносить разглагольствования доктора.

– И никаких «уф», сэр, – протестующее заявил Эпплби. – Внимайте доказательствам. За появлением Христа на земле последовал расцвет церкви, и тысячу лет христианская религия одерживала верх над язычеством. Но когда римская церковь так прогнила, что превысила меру божьего терпения, дьявол принялся соблазнять людские сердца посредством рукотворного искусства, которое среди образованных людей гордо называется «ренессансом». Люди стали заниматься поисками «знания». И что же привез ваш Колумб, вернувшись из своей пресловутой Америки? Сифилис!

– Bravo medico, – с иронией воскликнул Дево. – Столь резкие умозаключения вряд ли подходят для человека науки, обязанного своим положением тем самым «поискам». Кем без них стал бы этот бедолага, придающий такое значение своим взглядам?

– Я живу в свое время, сэр, – ответил славный доктор, но трагические нотки в его голосе плохо вязались с жизнерадостной наружностью.

– Вы толкуете как какой-нибудь чертов уэслианец7, Эпплби.

– А если я симпатизирую этому человеку?

– Ха! В таком случае будь я проклят, если когда-нибудь еще угощу вас кофе. Верно, Дринкуотер?

Последняя фраза адресовалась мичману, появившемуся в дверях кают-компании.

– Прошу прощения, сэр, лодки приближаются.

Блеск, появившийся в глазах Дево, мог служить подтверждением правоты Эпплби.

– Спасибо, Дринкуотер, – мичман повернулся. – Да, Дринкуотер!

– Сэр?

– Присядь-ка сюда, парень, и выслушай хороший совет, – сказал первый лейтенант, указывая на свободный стул. Дринкуотер сел, недоумевающе глядя на обоих лейтенантов. – Мистер Эпплби хочет кое-что сказать тебе. Разве не так, доктор?

Эпплби кивнул, выстроил в уме колонны своих аргументов и повел их в атаку на мичмана.

– Так вот, юноша, первый лейтенант имел в виду заразную болезнь, которой можно успешно избежать, соблюдая полное воздержание…

Несколько секунд Дево наблюдал, как по лицу Дринкуотера расползается выражение ужаса, потом нахлобучил на голову треуголку и махнул Прайсу. Лейтенанты вышли из каюты.

– … полное воздержание, которого я настоятельно рекомендую вам придерживаться, и прошу вас приложить все возможное старание…

Прибытие женщин собрало на палубе всех матросов. Следя за подходом лодок, люди выглядывали из-за коечных сеток, высовывались из портов и облепили нижний ярус рангоута. Они не забивали себе голову тем, что предстоящие события не будут должной полноценной заменой увольнению на берег, которое многим было недоступно из опасений перед дезертирством. Сейчас их занимали только мысли о дебоше.