Око флота

— На Грейвза, сэр.

— Бог мой, только не Грейвз…

— Но он в любом случае кажется мне более приятным человеком, чем Арбетнот.

— Приятным глупцом, сэр. Разве не его отдали под трибунал за отказ сразиться с «индийцем»?

— Да, и впрямь… В шестьдесят седьмом, нет — в шестьдесят шестом. С него сняли обвинение в трусости, но публично осудили за ошибку в истолковании статьи 36 Свода законов военного времени… Впрочем, вы согласитесь, что при случае «индиец» может хорошо дать сдачи…

Оба офицера улыбнулись при воспоминании о «Креолке».

— Знаете, Джон, есть жестокая ирония в том, что в тот самый день, когда трибунал в Плимуте оправдал Томми Грейвза, трибунал в Портсмуте призвал Джона Бинга к ответу за поступок, который с точки зрения стратегии выглядел весьма оправданным[26]. Вам известно, что случилось с Бингом. Его приговорили к казни на основании статьи двенадцатой и расстреляли на квартердеке собственного корабля… — Хоуп осекся.

— Pour encourager les autres,[27] — пробормотал Дево. — Вольтер, сэр, — пояснил он, заметив озадаченный взгляд Хоупа.

— А, этот безбожный французский ублюдок…

— А есть какие-либо сведения о Корнуоллисе, сэр?

Хоуп вздрогнул.

— Нет. Мне сдается, что никто из них ничего не знает, Джон. Но как там насчет наших бом-брамселей?

На следующее утро Дево вызвал к себе Дринкуотера. Лейтенант смотрел на север, туда, где в первых лучах солнца можно было разглядеть палисады Нью-Джерси.

— Сэр?

Дево повернулся и посмотрел на юношу. Черты лица мичмана стали более мужественными. Неровная линия шрама, едва зарубцевавшегося, почти не портила ему щеку, только контрастировала с загорелой кожей. Тело под заношенным и латаным мундиром было худым, но крепким. Дево сложил подзорную трубу.

— А тот тесак, который ты взял у лейтенанта с «Креолки» — он все еще у тебя?

Дринкуотер покраснел. Когда сражение кончилось, он обнаружил, что по-прежнему сжимает в руке рукоять клинка. Оружие было превосходным, а его владелец не надолго пережил свой корабль. Дринкуотер рассматривал шпагу как свою долю добычи. Ведь наслаждались же все офицеры захваченным вином, да и его жалкий кортик выглядел таким неподходящим для настоящего боя. Так что тесак, завернутый в кусок ткани, оказался на дне рундучка. Натаниэль не знал, что Дево известно об этом, хотя был убежден — первому лейтенанту дано знать все на свете.

— Так как, сэр? — спросил Дево строго.

— Э-э, сэр, да, он у меня…

— Тогда тебе лучше было бы привесить его на бедро левого борта!

— Извините, сэр? — юноша растерялся.

Вид озадаченного Дринкуотера рассмешил Дево.

— С этого момента капитан назначает тебя исполняющим обязанности третьего лейтенанта. Можешь перенести свои пожитки на главную палубу, — он смотрел, какое действие произвели его слова на юношу. Рот у того раскрылся, потом снова захлопнулся. Он заморгал, потом улыбнулся. И, наконец, рассыпался в благодарностях.

«Циклоп» простоял на якоре вместе с эскадрой Арбетнота весь май и июнь. В течение этого времени первоочередной задачей Дринкуотера было заказать у нью-йоркского портного новый мундир из тонкого сукна. Экипаж корабля был пополнен за счет брандвахт, но заняться людям было особенно нечем. События начали развиваться с 12 июля. Прибыл адмирал Грейвз. Этому доброму, благородному, но совершенно неумелому флотоводцу предстояло стать инструментом поражения в войне. Затем от Родни прибыл тендер «Суоллоу» с сообщением, что адмирал де Грасс покинул во главе французского флота Вест-Индию и направляется в Чезапик. Вопреки значимости этого предупреждения Грейвз предпочел не принимать его во внимание. В мае лорд Корнуоллис оставил Каролины и объединил свои войска с армией генерала Филипса в Виргинии. Если де Грасс перекроет пути сообщения, связывающие Корнуоллиса с Нью-Йорком, армия последнего окажется отрезанной. Капитаны и офицеры всего флота недоуменно негодовали: как их адмирал не способен оценить столь простейшие стратегические факторы? Корнуоллис отступает к морю в расчете на помощь флота, а флот остается в Нью-Йорке…

Снова пошли разговоры, что казнив Бинга лорды Адмиралтейства сморозили глупость даже большую, чем обычно — расстреляли не того человека. Пришел «Пегасус» — он привез письмо, побуждающее Грейвза идти на юг, на соединение с сэром Сэмюэлом Худом, которому Родни сдал командование в связи с болезнью. Но флот остался стоять на якоре.

К началу августа Клинтон решил действовать, но не в Виргинии, а на Род-Айленде, где базировались французские войска и корабли. Адмирал Грейвз отправил к Санди-Хук несколько кораблей, в их числе оказался и «Циклоп». Именно тогда мичман Моррис ушел с фрегата.