Око Гора

– Что такое? – Он попытался подняться.

– Ничего. Просто хотела сказать тебе, ну… что уеду завтра, после встречи с Тинсли. Пора… вернуться в Денвер.

Он замер, свесив одну ногу с кровати.

– Почему? Что за спешка?

– Я и так пробыла больше, чем собиралась. – Слишком долго, подумала Кейт, оценив белую майку и голубые свободные трусы. Почему-то ее не удивило то, что Макс спит не в пижаме.

– Но тогда тебя сдерживала работа.

– Знаю. – Она осматривала комнату, чтобы не встречаться с ним взглядом. – Но мне надо расплатиться по счетам, забрать почту и все такое.

– У тебя наверняка оплачено до конца месяца, и можно позвонить Клео, чтобы она переслала почту сюда.

Кейт сделала шаг назад и наступила на мягкую лапу. Сэм болезненно взвизгнул, потом закружил вокруг хозяйки, поджав хвост, но все равно виляя им, чтобы сказать ей, что прощает.

– От чего на этот раз убегаешь?

Это задело Кейт – так сильно, что она не захотела показать это Максу.

– Мне неприятно, что ты относишься ко мне как к ленивому ребенку.

– Так перестань себя так вести. По крайней мере, скажи, что тебя не устраивает.

– Ты сводишь Сэма с ума, вот что! – Услышав это, Сэм бросился к сложенному стеганому одеялу, которое Макс положил для него на пол. – Ты так хорошо разбираешься в том, что происходит в мозгу у людей, и не видишь, что пес сходит с ума от того, что ему приходится бегать туда-сюда, из твоей комнаты в мою. – Горячие слезы жгли глаза, сдерживая неуправляемый язык Кейт. – Я правда очень благодарна за все, что ты для меня сделал. Разрешил пожить у тебя. За Тома Маккоуэна. За то, что познакомил меня с Тинсли, показал Хьюстон. Мне поначалу даже как-то нравилось… что ты не флиртуешь со мной. Я помню, что ты сказал… – Уголки губ Макса дернулись, предвещая улыбку, из-за чего Кейт разгорячилась, словно увидев красную тряпку. – Думаю, может, я слишком юна для тебя, – взорвалась она, – потому что мне чертовски не нравится, что ты играешь со мной в игры. То разговариваешь, то замолкаешь как истукан. И еще говоришь, что это Дэйв помешан на том, чтобы все контролировать! Конечно, отчасти я сама виновата – поставила себя в такое положение, что я обязана тебе, и ты заправляешь ситуацией.

Макс попытался что-то сказать, но Кейт подняла руку: – Не стоит беспокоиться. Больше ты не будешь водить меня на веревочке. – Кейт развернулась – ей захотелось уйти.

– Вернись, черт подери! – прокричал он, и Кейт застыла на месте. Она впервые услышала, чтобы он повысил голос, даже если вспомнить тот день, когда он ругался на Дэйва, уезжая из музея.

Когда она развернулась, Макс открыл верхний ящик ночного столика, стоявшего рядом с кроватью, и подозвал ее. Она с любопытством подошла и увидела, что неглубокий ящик полон чего-то, похожего на конфеты в разноцветных бумажках, все – в индивидуальной упаковке.

– Я раз по десять в день мечтаю заняться с тобой любовью, – признался Макс. И тут она поняла, что это презервативы, одни в блестящей фольге, другие в цветной пластиковой упаковке. – Я даже просыпаюсь по ночам и протягиваю к тебе руку, а тебя… скажем так, у меня развился иррациональный страх того, что в нужный момент их не окажется. И в последнее время каждый раз, когда прохожу мимо аптеки, меня охватывает безудержное желание зайти и купить еще несколько, чтобы быть уверенным, что я готов. Если это когда-либо случится.

Кейт старалась не рассмеяться при мысли о том, как Макс закупается в аптеке Виллидж, расползаются слухи, и в этом республиканском районе с высокими стандартами разражается скандал.

– Ты наверняка уже заработал себе репутацию дамского угодника, – протянула она. – Но почему…

– Помнишь, я обещал, что без обязательств? Но я был близок к тому, чтобы нарушить это обещание. А сегодня я подумал, что, может быть, время пришло. И она мне говорит о шизофрении! Ты же меня сама оттолкнула – этой фразочкой про то, что не спишь с кем попало. Я решил, что ты хочешь подчеркнуть, будто я тебе неинтересен, или ты меня еще недостаточно знаешь, или еще что-нибудь. – Макс обнял ее и коснулся губами волос. – Я совсем все запутал, да?

– Мы вместе все запутали.

– Думаешь, слишком поздно? – Он поднял подбородок Кейт, чтобы она ответила на поцелуи, которыми он невыносимо медленно начал ее осыпать – щеки, веки, уголки губ, – а потом наконец сжалился над ней. И над собой. Кейт открыла рот и впустила его язык, положив конец ожиданию и желанию.

В какой-то момент в один из последних дней, когда Кейт заметила, что Макс очерчивает руками невидимые предметы, мысли о прикосновениях переросли в желание. И вот теперь эти руки дарят ощущения, усиливающие ее самосознание, хотя в то же время Кейт узнает через прикосновения и его, и в уме рождается новый альбом эскизов.

– Иногда по ночам, – прошептала она, утыкаясь Максу в шею, – я размышляла над тем, не выдумала ли я тебя. – Макс потянул ее к кровати, и Кейт улыбнулась. Потом он опустил руки к изгибу ее бедер, прижал к себе и расстегнул пуговицы на пижаме. Через секунду Макс наклонился, чтобы поцеловать бьющееся в шее сердце, а потом опустился к груди.