Око Гора

– Он везет цеп Хаю, – выпалил Сенмут сразу же, ибо не мог дальше скрывать новости. И понятно. Гуй, давнишний наместник в Куше, несколько месяцев назад отправился в свой вечный дом, а Хай был его заместителем. Поскольку мать Главной Жены Хая – нубийка, его дети чувствуют себя в Уауате как дома, и Сенмут уверен, что фараонов надсмотрщик будет продолжать потворствовать ему в Пер-Анхе. – Меренпта из Уасета, Главный Врач Фараона, должен надеть золотое кольцо ему на палец.

Я посмотрел на Мену и увидел на его лице неохотную улыбку.

– У меня мало подобного опыта, – пошутил он, – но принц Сенмут направит мою руку, уж если не язык.

– Ты нацепишь на руки белую рогозу, – спросила Небет, – и воткнешь страусиные перья в волосы? – По сравнению с Сенмутом мы все выглядим бесцветно, ибо он носит яркие рубахи, как его соотечественники, и белую повязку на голове, как подобает принцу. Но он не копирует глупые выходки необразованных сородичей.

– Я сделаю все, что нужно, чтобы Хая назвали Сыном Фараона в Куше, – сказал он ей.

– А сережки с кисточками? – настаивала Небет. Ей четырнадцать лет, и в ней сочетается земной колорит отца и аура, которая со временем становится все эфемернее.

– Если мне предоставят выбор, то нет, – пробурчал он – ему надоело, что она его дразнит.

– Ой, это я бы ни за что не хотела пропустить. – Небет посмотрела на Асет. – А ты? – Асет улыбнулась и похлопала по скамье рядом с собой, приглашая Сенмута сесть рядом таким жестом, который свел на нет остроту Небет.

Позже, когда Небет выразила восхищение колыбелью Мери, Сенмут сообщил, что она в свое время послужила не только ему, но и его младшей сестре. Он назвал многочисленные сорта древесины, которые пошли на ее создание, а также показал следы зубов, которые он оставил, наблюдая за няней. После этого их взгляды встречались, расходились, и снова находили друг друга. И весь оставшийся вечер глаза Сенмута следили за каждым движением Небет, как цветок поворачивается за солнцем.

Наблюдая за ними, я предположил, что Мена приехал в Анибу по личным причинам – например, узнать, вдруг город настолько нецивилизованный, что даже принц не сможет защитить его дочь. Или чтобы узнать, не выбирает ли жену Сенмуту кто-то другой? В таком случае я его не виню – неизвестно, что делал бы я, дабы обезопасить свою дочь.

Когда Сенмут ушел, Пагош, Мена и я сидели и разговаривали, а Асет с Небет ушли в другую часть дома. Меня очень интересовали новости из Уасета, но Мена успел раньше:

– Что насчет последних опытов, или все время занимает обучение Сенмута?

– Для Сенмута основным является опыт, который он получил от тебя, так что обучение и исследования у нас происходят одновременно. Каждый ученик три месяца помогает мне. Но завтра увидишь все сам, в Доме Жизни. – Я хотел оставить остальное на потом, пока не покажу ему новую карту Асет, поэтому спросил про Хари и «Око Гора».

– На какое-то время он очень снизил поставки, не смог выполнять все заказы и было много недовольных, но сейчас наверстывает.

– Растения погибли от насекомых?

Мена покачал головой и посмотрел на Пагоша:

– Стража Фараона наконец догнала его отца. А также его друга Пепи. Помнишь его? – Я вряд ли забуду женщину, погибшую ради того, чтобы не выдать свою семью фараоновой страже Атона. – Тамин с Хари взяли к себе детей Пепи, ибо арестованных последователей Атона послали на север – Рамзесу нужны люди для строительства нового города-склада в крепости Зару. А так затрат никаких – только на кашу, чтобы поддерживать в них жизнь.

– Как Хари это воспринял?

– Они с сообщниками плавали под покровом ночи вниз по реке и контрабандой провезли в лагерь пленников две сотни мешков овса и пшеницы.

– Разве Рамзес из тех, кому нравится тыкать людей носом в грязь, из которой поднялся Эхнатон? – спросил я. Мена пожал плечами. – Отчего твой Генерал настолько скуп, что ему понадобилось отсылать рабочих собирать камни в городе Еретика?

– Буду говорить прямо, Тенра, хотя Фараон велел мне держать язык за зубами. Настоящая цель моего визита сюда – выяснить, почему поток золота из копей Фараона в этом году меньше, чем в предыдущем, а в прошлом году был меньше, чем за год до этого.

– Твой Генерал становится действительно немощен, если посылает врача проследить за добычей золота, – проворчал я. Нубийцы правят так, как надо Фараону, лишь пока их народ держится за постоянный поток золота отсюда в землю Фараона, так что более разумным казалось бы, если бы Фараон рассказал о своем беспокойстве Хикнеферу.

– Он мало кому доверяет.

– А кто может позволить себе говорить правду, рискуя, что его обвинят в предательстве, если Фараону не понравится то, что он услышит?

– Тенра, я не говорю ему исключительно то, что он хочет услышать, никогда этого не было, – не согласился Мена, возмутившись, как я мог такое предположить.

– Но в то же время ты не пойдешь против него, даже если будет веский повод, – заметил я. – Хоремхеб не ждет лжи от тебя. Ваши отношения с ним строились на доверии с того самого момента, как ты спас ему руку, если не жизнь.

Мена смягчил свой ответ улыбкой: