Око Юпитера

Вера подключилась к нейроинтерфейсу своего корабля и полностью сосредоточилась на управлении. Фальк знал, что им нужно преодолеть свыше десяти тысяч километров, прежде чем «Зевс» сумеет пристыковаться к шлюзу седьмой станции. Внешний слой, состоящий из водорода, шаттлы проходят легко. Затем начинается гелиево-водородная среда, к которой постепенно примешиваются аммиак, вода и гидросульфид аммония. Именно здесь формируются знаменитые облака Юпитера. Если подключиться к внешним датчикам, можно увидеть клубящуюся разноцветную массу с изрядным доминированием оранжевой палитры, а также ослепительные молнии, тысячекратно превышающие земные аналоги. По мере снижения аппарата будет нарастать атмосферное давление и увеличиваться воздействие агрессивных газовых сред. Поэтому обшивка «Зевса» отливается из сверхпрочных сплавов, а дополнительной страховкой служит энергетический щит. Генерируемое шаттлом поле не только спасает корпус от давления, но и поглощает разряды молний, если те случайно попадают в обшивку. Чудовищный удар испепелил бы земной самолёт, но кокон распределяет нагрузку по своей поверхности и гасит напряжение.

Датчики улавливают пульсацию рентгеновских пятен, неведомые радиосигналы, отправляемые Юпитером в космос, голоса хантеров и флоатеров. Корабельный компьютер слышит чудовищный рёв ураганов, образующих периферию Красного Пятна. Все эти потоки информации струятся по оптоволокну, оцифровываются и анализируются. Наверное, человек должен ощущать свое безмерное одиночество, погружаясь по спирали в газовую пучину бывшего солнца. Есть в этом некое... самоотречение. Отказ от эго, медитативное осознание ничтожности всего сущего. Фальк думает о теориях учёных, выдвигавших гипотезы о юпитерианском происхождении человечества. О том, что его, Ингвара, предки, вероятно, обитали где-нибудь на Европе, а потом перебрались на Марс, и ещё дальше — на Землю... Им было нелегко там, на дне гравитационного колодца, но они выжили. И вернулись в исходную точку.

Фальк думает о том, что БКП образовалось около пятисот лет назад. Быть может, именно тогда неосы облюбовали Солнечную систему, захотели создать здесь аванпост своей непостижимой империи. И этот жуткий разум, столь могущественный, что его нейроимпульсы способны менять климат, вызывать бури, управлять атмосферными тварями...

Пятно бесновалось на экранах.

Фальк намеренно не подключался, он хотел остаться наедине со своими мыслями. Агент вспоминал вчерашний разговор с Верой. Он пытался отговорить девушку пилотировать «Зевс». Миссия не должна была закончиться ничем хорошим. Скорее всего, это билет в один конец. Лётчица была категорична. Ты вернулся, хотя мог сбежать, сказала она. И я тебя не брошу сейчас. Или ты знаешь толпу пилотов, которым можно доверять в случае чего? Ингвар не знал. Кроме того...

Вера его любила.

Так сложилось, что они готовы были умереть друг за друга. И это уже не изменить.

Десятки часов Фальк провёл, не смыкая глаз и перебирая версии. Но он так и не сумел придумать ничего толкового. Что может сделать один человек против создания, способного управлять целым миром? Не взорвать же станцию, рассчитывая уничтожить пришельца... Да и кто ему даст это сделать? Водородные профсоюзы достигли определённого паритета с властями Земли и боссами «Акваториума». Управляющий станцией не противился спуску и даже согласился разблокировать шлюз. Это похоже на сотрудничество.

Неос тоже себя никак не проявлял. Флоатеры мирно паслись у границ БКП. Хантеры занимались привычными вещами — пожиранием своих жертв. Дроны перестали пропадать.

Перемирие?

Или затишье перед бурей...

«Зевс» пронзал атмосферные слои по размашистой спирали. Часы погружения.

Юпитер, безусловно, обладал твёрдым ядром. Под напластованиями металлического водорода скрывалась планета, поглощённая газовым гигантом около миллиарда лет назад. По твердотопливным залежам ползали роботы-бурильщики, инсектовидные монстры, доставлявшие водород на станцию. Сама платформа дрейфовала на поверхности океана, образованного водяным льдом. Требовалось невероятное количество энергии, чтобы удержать эту штуку в равновесии и одновременно защитить от многокилометрового воздушного пресса. Полное отсутствие границ. Океан бурлит в кромешной тьме, обрушиваясь тоннами ледяной взвеси на внешний периметр станции. А ещё ниже — странная роботизированная жизнь, подчинённая воле искусственного интеллекта.

Спуск кажется бесконечным.

Фальк подавил в себе желание нырнуть в вирт — туда, где притаилась его несбыточная мечта. Быть может, когда-нибудь... Но уж точно не сейчас. Он наблюдает за Верой, распятой в кресле первого пилота. Чудовищная гравитация должна была раздавить дерзких букашек, сунувшихся в чуждую реальность. Но антигравы работали на полную катушку, мешая слабым телам превратиться в фарш.

Веки лётчицы дёргались.

На экранах заворачивались вихри.